Конец мая, июнь — время медвежьих свадеб. Пастухи предупредили Николку, что в эту пору самцы-медведи жестоко дерутся между собой и вообще бывают очень раздражительны. Из предосторожности пастухи старались ходить по сопкам попарно, с заряженными карабинами. В сопках стояла зловещая тишина. Николка, наслушавшись от пастухов рассказов о медведях один страшнее другого, чувствовал себя в этой тишине весьма неуютно, то и дело тревожно озирался. Медведей видели ежедневно и помногу, но все далеко. Однажды, взобравшись на вершину гольца, пастухи увидели на ближайших сопках в разных местах сразу четырнадцать медведей. Черными шариками скатывались медведи с белых гор в бесснежную тундру. Но от таких встреч душа не холодела и сердце продолжало ровно биться. Николка чувствовал себя рядом с пастухами в полной безопасности. Вот увидеть бы медведя поближе, встретиться бы с ним один на один…
И такая встреча скоро произошла. Худяков, Шумков и Николка поднялись в то утро на седловину. Слева метрах в двухстах паслась группа оленей голов в пятьдесят.
— Николка! — сказал Шумков. — Пугни-ка их вниз, в стадо пусть бегут, а мы с Худяковым за сопочку на ту сторону глянем.
И ушли за сопку. Николка, пройдя немного, увидел невдалеке большого черного медведя. Медведь деловито и быстро шел к нему. Николка вздрогнул, сорвал из-за спины малокалиберку, дрожащими руками, просыпая патроны, зарядил обойму и ствол. Но, вспомнив, что пастухи стрелять из малокалиберной винтовки в медведя строго-настрого запретили, растерялся и словно бы обмяк, ослабел от страха. Он хотел громко закричать, позвать на помощь, но не мог открыть даже рта. С надеждой взглянул на сопочку, за которой только что скрылись пастухи, но она была пуста. Зловещая тишина стояла вокруг. Равнодушный мир окружал его. Каждой жилочкой своей каждой клеточкой ощутил он это каменное равнодушие. Только люди смогут спасти его! Скорей к людям!
Он бросился по своему следу к сопочке. Медведь тоже побежал, сильно припадая на передние лапы. Зверь бежал наперерез. Он это ясно видел — огромный и мощный, страшный в своем молчаливом неотвратимом стремлении… Николка бежал изо всех сил, не чувствуя ни одышки, ни ног под собой, бежал отчаянно, ни на одно мгновение не переставая верить, что люди спасут его. Но черное пятно росло перед глазами, а вершина сопочки все была пуста, радужные круги кружились над ней, подпрыгивая.
«Эх, пропаду!» — молнией обожгла его мысль, и в то же мгновение он услышал хлопок выстрела. Еще один! Еще!
