– Во, – мужик тычет грязным, треснувшим ногтем в список должников, – РИЧАРД…
Ох, мамочки! Аристократия сраная!…Ричард! Львиная Печень. Если он Ричард, то я – герцог Эдинбургский! А Жора – принц Чарльз!
Ричард оборачивается и, прищурив левый глаз, интересуется:
– Рубликом не богат?
– Не богат.
– Но, хоть курс знаешь?..
Поход в ларек отнял у меня двадцать минут рабочего времени. Дубовицкая на боевом посту. Я не захватил пакет, и она провожает бутылки подозрительным взглядом. Через пару минут Запеканкин вызывает ее на повторный допрос. Работа закипела. Кипятком.
Остывать кипяток начал через полчаса. Именно столько ушло на полное растворение первой бутылки в крови Запеканкина. Начал он с коньяка, в смысле с того напитка, на этикетке которого написано «Коньяк». Жора не смог уговорить следователя закончить допрос потерпевшей на светлую голову. В результате тот четырежды спросил у Дубовицкой, замужем ли она и трижды – сколько раз? Натали покорно отвечала, ибо стоящий рядом со следователем Георгий кивал и строго говорил: «Так надо». Протокол, слава Богу, более-менее соответствовал действительности, хотя почерк у Запеканкина к финалу сошел на нет. Натали подписалась, и Георгий отправил ее в коридор ждать опознания. Натали поклялась указать на обидчика, утверждая, что запомнила гада на всю жизнь. К слову сказать, мы с напарником твердо отказались от предложения следователя «по граммулечке», оказавшись в роли пассивных пьяниц. Этот термин придуман лично мной. Ведь есть же пассивные курильщики, вынужденные нюхать чужой дым. Так почему не может быть пассивных пьяниц, вынужденных смотреть на чужое возлияние? И то и другое вредно для здорового организма.
После допроса Запеканкин разбавляет коньяк водкой, в смысле тем напитком, на этикетке которого написано «Водка». Занюхивает это дело Жориным силикатным клеем и велит вызвать Шкрябина, обещая его мгновенно расколоть. «В шесть секунд, конкретно, в шесть секунд…» Я привожу из камеры разбойника и сажаю его перед следователем.
– Ты меня знаешь? – издалека заходит Запеканкин.
– Нет, – честно отвечает Шкрябин.
– Значит, ты меня скоро узнаешь, – заверяет независимое процессуальное лицо и с грохотом роняет это самое лицо на стол.
– Следователь хочет сказать, – подхватывает знамя Георгий, – что если ты не признаешься, он тебя арестует.
– А если признаюсь?
– Тоже арестует. Но мы будем тебя уважать.
– Я не признаюсь. Ничего не знаю, паспорт нашел. Требую адвоката.
