Их связь продолжалась несколько месяцев, в течение которых он постепенно забросил театральную школу — это не причинило ему особых терзаний, — и привык сопровождать ее по магазинам, где многое покупалось для него. Поначалу он несколько стеснялся очевидной разницы в их возрасте, но вскоре это прошло. Однако у него были другие основания испытывать неудовлетворенность положением вещей: при красивом лице у нее было тело отнюдь не молодой женщины и, во-вторых (что было гораздо важнее), он узнал от лифтера в ее доме, что она меняла молодых любовников каждые шесть месяцев. Похоже, мрачно думал он, мне опять ничего не светит. По истечении пяти месяцев, когда она перестала спрашивать, с кем он проводит те ночи, когда не видится с ней, он решил опередить ее и сказал, что ему надо вернуться домой, потому что у него тяжело заболела мать.
Он действительно вернулся домой, предварительно срезав с костюмов бирки дорогих магазинов и заложив швейцарские часы. Первую половину июня он слонялся по дому, сетуя на то, что вдова не была моложе, красивее и более склонной к постоянному союзу.
Он начал строить планы и решил, что, пожалуй, все же поступит в университет. Лето он проработал в галантерейном магазине, поскольку, хотя по закону о трудоустройстве вернувшихся с войны солдат ему не придется платить за обучение, ему нужны будут деньги для того, чтобы держаться наравне со своими однокурсниками — а он собирался поступить в первоклассный университет.
В конце концов его выбор остановился на университете Стоддард в городе Блю-Ривер, штат Айова. Этот университет считался чем-то вроде загородного клуба для отпрысков богатых граждан Айовы. Он легко поступил в Стоддард — ведь у него был прекрасный школьный аттестат.
В первый год он подружился с прелестной девушкой со старшего курса, дочерью президента международного концерна сельскохозяйственного оборудования. Они вместе прогуливали лекции, вместе спали. Однако в мае она сказала ему, что дома ее ждет жених и что к их отношениям не стоило относиться всерьез.
На второй год он познакомился с Дороти Кингшип.
Он достал пилюли. Герми Годсен взял с него за две серые капсулы пять долларов.
В восемь часов вечера он встретился с Дороти в обычном месте — на затененной деревьями скамейке в центре широкой поляны между факультетами искусствоведения и фармацевтики. Сойдя со светлеющей цементной дорожки и шагая через лужайку к скамье, он увидел, что Дороти его уже ждет. Она сидела в напряженной позе, держа переплетенные пальцы на коленях. На ней было темное пальто — ночи в апреле прохладные. От фонаря, стоявшего в стороне, ей на лицо падали тени листьев.
