Иногда там было лето, иногда зима; они, похоже, не замечали внезапных смен сезонов.
Изредка их интересовало, откуда Кама берет все те деньги, что тратит каждый день. Я объяснял (со знанием дела), что ее отец был богачом и передал некую сумму хозяину отеля, с тем чтобы тот снабжал Каму деньгами, когда увидит, что они ей нужны.
— Но не больше двух долларов за раз, — добавил я.
Тони:
— Это куча денег, да, пап?
— Да, для маленькой девочки это большие деньги. Но, с другой стороны, Нью-Йорк очень дорогой город. — Я не осмеливался сказать им, что некоторые маленькие девочки, бывает, покупают на деньги своих богатых родителей.
— А ты всегда даешь нам только четвертак, — печально сказала Вэл.
— Это потому, что мы живем не в городе, — парировал я. — На что бы ты здесь потратила деньги?
— Здесь тоже можно потратить деньги, — сказал Тони. — Я раз потратил целый доллар, когда мы были в парке.
— Да, а потом болел, — заметила Вэл.
— Я не люблю четвертаки, — сказал Тони. — Я люблю центы.
— Прекрасно, — сказал я. — В следующий раз, когда попросишь четвертак, я дам тебе центы.
— Сколько?
— Двадцать пять.
— Это ведь больше четвертака, да?
— Намного больше, — ответил я. — Особенно для маленьких мальчиков.
Почувствовав, что начинаю иссякать, я решил отправить Каму самолетом к родителям, которые жили в штате Нью-Мексико. Я подумал, что дети будут потрясены, увидев с воздуха чудеса нашего огромного и прекрасного континента. Поэтому я отправил Каму самолетом одной дешевой авиакомпании, который совершает частые посадки в самых невообразимых местах, чтобы забрать попутный груз.
Ясным утром Кама вылетела из аэропорта Ла Гардиа; самолет держал курс на запад. Я объяснил, что настоящий Запад, Запад с большой буквы, начинается после того, как пересечешь Скалистые горы. Дети, кажется, не очень хорошо поняли, что я имел в виду, поэтому я сказал: «Настоящий Запад — это Дальний Запад… где живут ковбои, индейцы и гремучие змеи». Для них это было равнозначно Калифорнии, особенно гремучие змеи. В любом случае, как я объяснил, в Денвере Каме придется пересесть на другой самолет. «Денвер находится в стороне от маршрута, — сказал я, — но самолет должен там приземлиться, чтобы забрать живой труп».
— Живой труп! — завопила Вэл. — Это что!
— Это труп, который еще не совсем остыл. — Я тут же увидел, что мое объяснение ничего не объясняет. — Ладно, не будем об этом, — сказал я и заставил самолет сесть посреди толпы индейцев, обряженных по полной форме, в боевой раскраске, с перьями, колокольчиками, барабанами, в общем, все как положено.
