— Уведите, — поморщился Самос.
Стражники поволокли ее к выходу.
— Подождите! — закричала она, пытаясь вырваться из цепких рук охранников.
Самос поднял руку. Стражники остановились.
— Как называется это место? — спросила девушка, глядя на нас дикими глазами.
— Гор, — ответил я.
— Не может быть! — воскликнула она. — Такой планеты не существует. Гор — это страшная сказка.
Я улыбнулся. Девчонка в ужасе оглянулась на стоящих у дверей воинов. Потом застонала, ощутив на шее железное кольцо.
— Нет! — разрыдалась она. — Что угодно, только не быть женщиной на Горе!
Я пожал плечами.
— Вы же пошутили, правда? — с надеждой в голосе спросила она.
— Нет.
— На каком языке здесь говорят?
— А как ты думаешь?
— Неужели на горианском? — со страхом пролепетала она. — И мне придется его учить?
— Причем очень быстро, — сказал я. — Гориане не отличаются терпением.
— Горианский язык… — начала она.
— Это язык твоих хозяев. Ты еще не поняла, что стала рабыней?
— Нет! — закричала она. — Нет! Нет!
— Уведите, — раздраженно махнул рукой Самос и уставился на ленту, которой были перехвачены светлые волосы землянки.
Вопли блондинки неожиданно стихли. Очевидно, кто-то из стражников хорошенько ее двинул. Рабыням редко разрешается кричать. Как правило, это не возбраняется только во время клеймения.
Я постарался выбросить эту девчонку из головы. В конце концов, она всего лишь рабыня. Ее история свободной женщины закончилась. Началась история красивой невольницы.
Самос задумчиво смотрел на снятую с древка ленту. Теперь она ничем не походила на тайное послание. Обыкновенная лента для волос с причудливым и непонятным узором.
«Приветствую тебя, Тэрл Кэбот, — вспомнил я текст послания. — Жду на краю света. Зарендаргар. Народный генерал».
— Наглые твари, — проворчал Самос.
Я пожал плечами.
— Нам было не за что ухватиться. Теперь у нас есть это, — он кивнул на ленту. — Вот тебе и зацепка.
— Не говори, — сказал я.
Мы весьма примерно представляли, где следует искать конец света. Поговаривали, что он находится за Косом и Тиром, на противоположном берегу Тассы. Еще ни один человек не возвращался оттуда живым. Некоторые утверждали, что у Тассы вообще нет другого берега. Зеленые волны уходят в бесконечность, блестя под солнцем и заманивая моряков и героев все дальше и дальше. Постепенно люди погибают, и лишенные гребцов корабли плавно покачиваются под палящим солнцем. Проходят годы, может быть, столетия, прочное корабельное дерево рассыхается, в корпусе возникают течи, и суда, одно за другим, исчезают в бездонной пучине.
