– У меня остается надежда, – продолжал Самос, – вновь призвать тебя на высокую службу огромной важности.
Я рассмеялся.
Самос покачал головой.
– Мне слишком поздно стали известны последствия твоих ран. Я сожалею.
– Теперь, Самос, – сказал я, – у меня совсем другие проблемы. Я и себе-то не могу служить.
– Я сожалею, – повторил Самос.
– Трус! Ты предал кодекс чести! Слин! – вскричала Талена.
– Все, что ты говоришь, – правда, – негромко ответил я.
– Насколько мне известно, – сказал Самос, – ты хорошо сражался за частоколом Саруса из Тироса.
– Я хочу, чтобы меня вернули к отцу, – холодно проговорила Талена.
Я достал пять золотых монет.
– Этих денег, – сказал я, обращаясь к Самосу, – должно хватить для безопасного путешествия на тарне в Ар, в сопровождении охраны.
Талена опустила на лицо вуаль.
– Эти деньги будут тебе возвращены, – презрительно бросила она.
– Нет, – возразил я, – возьми их как подарок в память о наших прошлых отношениях, когда я имел честь быть твоим спутником.
– Она самка слина, – угрюмо сказал Самос, – злобная и неблагодарная.
– Мой отец отомстит за это оскорбление, – холодно ответила Талена. – Ждите отряд тарнов.
– Твой отец отрекся от тебя, – бросил Самос, повернулся и вышел.
Я продолжал держать монеты в руке.
– Отдай мне деньги, – сказала Талена.
Я протянул к ней правую руку ладонью вверх. Она подошла и схватила монеты так, словно боялась прикоснуться ко мне. А потом встала в нескольких шагах передо мной, зажав деньги в кулаке.
– Как ты уродлив! Мне противно смотреть на тебя!
Я молчал.
Талена пошла к выходу из зала. У двери она остановилась и снова повернулась ко мне.
– В моих жилах, – гордо сказала Талена, – течет кровь Марленуса из Ара. Мне отвратительна даже мысль о том, что трус и предатель, вроде тебя, навсегда лишившийся чести, когда-то меня касался. – Она позвенела зажатыми в кулаке монетами. На руке была надета перчатка. – Благодарю вас, сэр. – И отвернулась.
– Талена! – крикнул я.
Она в последний раз взглянула на меня.
– Не стоит меня благодарить, – сказал я.
– И ты отпускаешь меня, – презрительно усмехнулась она. – Ты никогда и не был настоящим мужчиной. Мальчишка, слюнтяй. – Талена подняла вверх кулак с зажатыми монетами. – Прощай, ничтожество. – С этими словами моя бывшая свободная спутница вышла из зала.
А я снова остался сидеть один во мраке, размышляя о множестве вещей.
Как мне теперь жить?
«В очерченном мечом круге, – говорится в воинском кодексе, – каждый мужчина – убар».
