Вот будет потеха!
– Чему Эли-нор радуется? – подняла глаза Юта.
– Элеонора, – поправила я ее.
– Эли-нора, – с улыбкой старательно повторила девушка.
– Так, ничему, – отмахнулась я.
До нас донеслись громкие голоса охранников. Где-то вдалеке послышался перезвон надетых на шею босков бубенчиков.
– Фургон с сопровождающими! – объявил один из охранников.
– Это свободная женщина со своей свитой! – воскликнул другой.
– Рабынь – из фургонов! – приказал Тарго.
Я почувствовала легкое волнение. Мне еще не приходилось видеть свободную горианскую женщину.
Охранники открыли задний борт нашего фургона и сняли замки с цепей, соединенных с центральным брусом. Одной за другой нам велели спуститься на землю и выстроиться в демонстрационную шеренгу. Девушки из первого фургона уже построились и ждали приближающуюся процессию. Мне было плохо видно, но я успела заметить большой широкий фургон со впряженными в него четырьмя громадными, тщательно ухоженными черными босками.
В фургоне под прозрачным шелковым балдахином в резном курулеанском кресле восседала женщина.
Фургон сопровождали воины с копьями в руках; их было, наверное, человек сорок, по двадцать с каждой стороны повозки.
Звон навешанных на босков бубенчиков доносился уже совершенно отчетливо. Процессия быстро приближалась. Тарго в своем желто-синем шелковом одеянии выступил ей навстречу.
– На колени! – скомандовал один из охранников.
Выстроенные в демонстрационную шеренгу, мы покорно повиновались.
При встрече свободного мужчины или свободной женщины горианская рабыня должна встать на колени и стоять до тех пор, пока ей не позволят подняться. Меня приучили опускаться на колени даже при обращении к охранникам, не говоря уже о Тарго, моем хозяине. Обращаясь к свободному мужчине, горианская рабыня всегда называет его “хозяин”, а свободную женщину – “госпожа”.
Я с любопытством наблюдала за приближающейся процессией.
Наряженная в тончайшие разноцветные шелка, женщина царственно восседала на высоком, похожем на трон курулеанском кресле. Ее воздушное одеяние, наверное, стоило дороже, чем три или четыре рабыни. Лицо женщины было закрыто темной вуалью.
– Ты осмеливаешься смотреть на свободную женщину? – гневно спросил стоящий рядом с нами охранник.
Я не только смотрела, я буквально пожирала ее глазами, не в силах отвести от нее зачарованного взгляда. Однако когда процессия почти поравнялась с нами, удар ноги охранника заставил меня опустить голову.
Фургон свободной женщины остановился напротив нашей демонстрационной шеренги, в нескольких шагах от того места, где я стояла.
