Здесь я сбросила с себя халатик и, подвязав волосы, забралась под душ. Тугие струи горячей воды приятно забили по телу. Теплый солнечный день обещал быть наполнен негой и ласковой ленью. Я стояла под душем, запрокинув голову и закрыв глаза, позволяя воде ласкать мое тело. Затем я намылилась и начала растираться мягкой мочалкой.
Когда мои руки коснулись левого бедра, что-то меня неприятно поразило. Я нащупала на бедре нечто такое, чего раньше там не было. Я смыла с себя мыльную пену и наклонилась посмотреть, что вызвало у меня такое удивление.
Внезапно в глазах у меня все потемнело. Сердце бешено забилось. Я едва могла перевести дыхание. Меня всю трясло.
Боли я не чувствовала.
Еще вчера на ноге у меня ничего не было.
Теперь высоко на бедре виднелась глубокая отметина. Она была дюйма в полтора длиной, изящная и по-своему даже красивая. Я знала, что она не могла появиться в результате естественного ранения. Она была для этого слишком аккуратной, слишком утонченной. Ее могли поставить только сознательно, тщательно выбрав для этого место.
Все поплыло у меня перед глазами. Я пошатнулась и вынуждена была опереться о стену. Двигаясь, словно во сне, я смыла с себя остатки мыльной пены и закрутила краны с водой. Выйдя из ванной комнаты, я, как была – мокрая, босиком, – пошатываясь, побрела в спальню, где напротив кровати у стены стояло большое, в полный рост человека, напольное зеркало. Здесь мне снова показалось, будто земля уходит у меня из-под ног. На поверхности зеркала отчетливо виднелся еще один знак, который я, проснувшись, не заметила. Он был нарисован моей самой яркой губной помадой прямо посредине зеркала на уровне моего лица. Размером он был в полтора фута и в точности повторял изящную отметину у меня на бедре.
Отказываясь поверить в реальность происходящего, я снова и снова смотрела на себя в зеркало. Я трогала отметину на бедре и сравнивала ее со значком, изображенным на поверхности зеркала губной помадой.
Я почти ничего не знала о подобных вещах, но в назначении глубокой, отчетливо вырисовывающейся отметины у меня на бедре трудно было ошибиться.
В глазах у меня потемнело. Я потеряла сознание и упала на ковер.
На теле у меня стояло клеймо.
Не знаю, сколько времени я так пролежала. Судя по положению солнца, пробивающегося в комнату сквозь задернутые шторы, прошло, наверное, не меньше часа.
Наконец я кое-как поднялась на четвереньки и снова посмотрела на себя в зеркало.
