– Она-то где с ними сошлась? Жора пожимает плечами:
– Людоеда это не очень-то интересовало, не спрашивал. А сойтись где угодно могла, в той же «Луне».
– Возможно.
– Нам бы ее отловить. Хорошо бы на клиенте. И тоже поторговаться – либо сдавай пацанов из Простоквашино, либо…
– Что либо?
– Статья же есть за проституцию.
– Да нет уже вроде. Есть за заражение вен-болезнями.
– Жаль. Тогда – либо в морду получишь.
– Разумная альтернатива. Ты данные телки-то знаешь? Людоед сказал, где ее искать?
– Звать Ленкой. Кличка – Дерьмовочка. Лет двадцать пять. Фиолетовые волосы и наколка на голени. Постоянно пасется в «Луне». Найдем.
– Фиолетовые? Жор, а может она – не она? А он? Гостиница-то – «Голубая».
– Да что, Людоед мужика от бабы не отличит? Не говори чепухи. Слушай, я у тебя блокнот свой не оставлял? – Жора умеет плавно перейти от одной темы к другой.
– Вот он, – я кивнул на забытый им вчера блокнот.
– Ага, спасибо. Я так и думал – либо здесь, либо в дежурке.
– А с Людоедом-то ты что сделал?
– Как и договаривались, – исключительно серьезно отвечает Георгий, – выпустил. По понятиям. Услуга за услугу. Я, конечно, опер молодой, и если оперативной смекалки у меня пока нет, что такое честь офицера – хорошо знаю.
Я не комментирую. Жора, несомненно, прав. Даже если Носорогов выдумал и «Луну», и фиолетовые волосы. Скорее всего, выдумал. Когда пятнадцать лет перед рогатым носом мелькает, сочинишь «Преступление и наказание»-2.
– Ты как насчет «Голубой луны»? – деловито интересуется Жора.
– Что – как? – прикидываюсь веником я.
– Прогуляться сегодня. Посидим в баре, понаблюдаем. Фарт идет, Андрюхин, фарт. Пока фартит, надо пользоваться. Зацепим мы фиолетовую, одним местом чую.
– Каким?
– Одним. Ну что, пособишь?
– Извини, Георгий. Я сегодня иду на концерт группы «Голову отстрелило». Еле билет достал.
– Жаль. С тобой бы мы ее быстро поймали.
– Мне самому жаль. А ты Васю возьми. Снова.
– Придется. Если разбужу. Он вчера психологическую нагрузку снимал. В моем кабинете. Сейчас спит.
– Ну, желаю удачи. Банк-то, кстати, сорвал вчера?
Жора теряет мажорный ритм, трагически мотая головой:
– Ты прикинь, Андрюхин, получаю я на руки «фиш-стрит»! Самый настоящий, без дураков. А этот конек в бабочке свои карты раскидывает, нелегкая его задери, – «фиш-рояль»!
Я не знаю, что такое «фиш-стрит», а тем более «фиш-рояль», но по интонации друга понимаю – полтонны Жориных баксов перешли в доход казино «Заветы Ильича». Вернее, не Жориных, а того парня…
