С точки зрения эффективности — всё верно. Пусть революционеры сами нарываются на серьезные статьи, а заодно и возбуждают ненависть населения. Другой вопрос: способствует ли такая деятельность искоренению терроризма или его росту? Однако Судейкину было на столь тонкие материи глубоко наплевать. Его интересовали две вещи: сам процесс охоты и личная карьера.
Народоволец М. Р. Попов вспоминал слова Судейкина: «Я, господа, не идеалист и на все смотрю с точки зрения выгоды. Располагай русская революционная партия такими же средствами для вознаграждения, я так же верно служил бы ей».
А вот с карьерой у подполковника было как‑то не очень. Точнее, даже не так: ведь должность, которую он занимал в 32 года, в государстве с устоявшейся бюрократической системой — это очень даже неплохо. Но вот ему казалось мало.
«Нужно заметить, что отношения выскочки — сыщика к верхним правительственным сферам вообще не отличались особенным дружелюбием. Он и пугал их, и внушал им отвращение. Судейкин — плебей; он происхождения дворянского, но из семьи бедной, совершенно захудалой. Образование получил самое скудное, а воспитание и того хуже. Его невежество, не прикрытое никаким светским лоском, его казарменные манеры, самый, наконец, род службы, на которой он прославился, все шокировало верхние сферы и заставляло их с отвращением отталкивать от себя мысль, что этот человек может когда‑нибудь сделаться "особой". А, между тем, перспектива казалась неизбежной. В сравнении с массой наших государственных людей, Судейкин производил впечатление блестящего таланта».
(Л. А. Тихомиров).
В чем‑то Тихомиров — народоволец, а после консервативный журналист — прав. В Российской империи аристократическая кастовость была очень сильна. К началу XX столетия стало полегче, но в 80–е годы XIX века она цвела и пахла. Так, должность, начальника столичного охранного отделения была полковничья — а Судейкин полковника так и не получил. В стране, где Табель о рангах определяла[19] чуть ли не всё, это было очень обидно. В любом случае, у Судейкина мог развиться на эту тему комплекс — ведь он был о себе чрезвычайно высокого мнения, полагая себя не только сыскарем, но и государственным деятелем.
«Ему, которого не хотели выпустить из роли сыщика, постоянно мерещился портфель министра внутренних дел, роль всероссийского диктатора, державшего в своих ежовых рукавицах бездарного и слабого царя».
(Л. А. Тихомиров).
Александр III был совсем не бездарным, и тем более — не слабым человеком. Но Судейкин мог так считать. И вот на этой почве Судейкин стал строить очень интересные планы. Он рассчитывал с помощью Дегаева создать подконтрольную себе группу террористов. А дальше.
