И сестра Агнесса рукавом своего облачения утерла слезу.
Матиас пришел в Большой Зал, чтобы обсушиться в компании с зайцем Бэзилом, королевой Клювой и множеством бойцов ее воробьиного племени.
Аббат строго погрозил им лапой.
- Куда вы все ушли, даже не сказав мне ни слова?
Матиас устало отшвырнул полотенце.
- Мы были на северной дороге. Клюва и ее воробьи пролетели еще дальше нас. Но прошел слишком сильный дождь, поэтому нет никаких следов.
Бэзил смахнул с усов дождевые капли.
- Пчхи! Проклятый ливень! Либо они проехали по той дороге несколько быстрее, чем мы рассчитывали, либо свернули на восток, в лес, или на запад по равнине. Разве разберешь в этом месиве, когда так течет с небес!
Клюва раздраженно захлопала крыльями.
- Эти червяки, они не могут двигаться быстрее нас, если тащат повозку. Вот увидите, мы их ловим!
Аббат Мордальфус собрал мокрые полотенца.
- Значит, они могли свернуть с дороги куда угодно в трех направлениях. Несомненно одно - никто не способен выследить их под таким дождем. Так что же нам делать?
Снаружи послышался раскат грома, яркая молния чиркнула вспышкой по окнам Большого Зала. Бэзил безнадежно поводил ушами.
- И никакого намека на то, что хоть немного утихнет, приятель, - буркнул он, обращаясь к Матиасу. - Мы действительно попали в оборот. Не можем сидеть здесь, сложа лапы, и не можем пойти и выследить их.
Матиас, гневно скрипя зубами, вытирал насухо меч.
- Можем мы их выследить или нет, но нам нельзя позволить им уйти с нашими детьми.
Аббат сложил лапы под широкими рукавами рясы.
- Пока что мы похороним наших павших и крепко поразмыслим между тем.
Амброзий Пика и Василика ни на шаг не отпускали от себя малыша Ролло, взяв его с собой в тот вечер звонить в колокола. Над Рэдволлом нависло свинцовое, багрово-пепельное небо, и дождь лил не переставая, когда процессия обитателей аббатства торжественно шла к месту погребения. Аббат в своем траурном облачении стоял над двумя могилами, у подножия которых были посажены две молодые плакучие ивы.
Лесные жители, плача, проходили мимо по одному, и каждый клал что-нибудь на могилы, отдавая последнюю дань памяти своим погибшим друзьям, - молодой мышке-матери и маленькому толстому монаху. Одни принесли цветы, другие - орехи и фрукты или какую-нибудь ценную вещицу, которая могла бы раньше понравиться покойным: кошелек собственного изготовления, резной деревянный половник, сделанный из зеленого фетра щавелевый лист.
