И наконец, изгнание морисков ударило по средиземноморской Испании, с XIV века переживавшей спад, но с конца XVI века начавшей восстанавливаться, едва ли не отодвигая в тень доминирующую центральную Испанию, раздавленную тяжестью собственного господства. Изгнание морисков (200 тыс. убывших из 275 тыс. в государствах Арагонской короны) нанесло избирательный удар по периферийной Испании, особенно по Валенсии, начинавшей превращаться в защищенный сектор. Приостановившаяся на 50 лет Валенсия оказалась численно опустошенным участком побережья Пиренейского полуострова. Изгнание замедлило, но не остановило начавшийся неизбежный процесс. Пока Каталония продолжала расти с 1610 по 1640 год, пока Валенсия зализывала свои раны, Кастилия становилась все безлюднее. Свой облик сохраняли только города.
Испания сохраняла, тем не менее, впечатляющий фасад. Политически полуостров был един. Вальядолид, затем Мадрид оставался во главе союза государств с 26—27-миллионным населением (10 млн в Америке, 9 — изначально на полуострове, 6 — в Италии, 2 — в Нидерландах, оправляющихся после 35 лет опустошительной войны, а также во Франш-Конте). Флот не знал поражений до Матансаса (1628); разгром Непобедимой армады (1588), вскоре компенсированный, был следствием метеорологической случайности, армия не имела поражений до 1643 года («Оставалась эта грозная инфантерия испанского короля.»); престиж литературы и искусства, поддерживал в Европе испаноманию. Баланс словесной статистики повсюду демонстрирует преимущественно кастильский язык — в виду французского, итальянского, английского.
После смерти Филиппа III (31 марта 1621 года) под тяжкой дланью графа-герцога Оливареса, этого слегка безумного гения, Испания обрела новое правление.
На Британских островах религиозные распри и борьба англиканской церкви на два фронта, наоборот, были фактором разрушительным. И в еще большей степени — во Франции, где структуры гражданской войны продолжали действовать вплоть до Эдикта милости в Але (1629) и окончательной победы государства.
В момент подписания Нантского эдикта (13 апреля 1598 года) насчитывалось 694 публичных церкви, 257 церквей частных, 800 пасторов, 400 проповедников, 274 тыс. семей, или 1 млн 250 тыс. душ. В конце правления Генриха IV протестанты имели 84 безопасных пункта и 18 городов, которые осуществляли самооборону силами собственной милиции. Монтобан, Фуа, Ним, Юзес и, разумеется, Ла-Рошель. Один миллион двести пятьдесят тысяч душ на 15–16 млн подданных. Но это меньшинство демонстрировало более быстрый прирост и вызвало против себя движение, подобное тому, которое подняло против меньшинства морисков в 1609 году старохристианское большинство Испании. На втором пике французского протестантизма (первый пришелся примерно на 60-е годы XVI века), в 1624 году, протестантов насчитывалось 1 млн 600 тыс., вероятно, на 16–17 млн жителей.
