Офис находился в двух шагах от рынка Пикадили. Это в одну сторону. А в другую был театр «Критерион» с милым ресторанчиком. В нём незлобивые официантки подносили, в порядке празднования редкой детективной победы, рыбу под страшным названием the wreckfish (кораблекрушительная рыба). По-гречески она красиво называется Полиприонида. Конечно, это не настоящий патагонский клыкач из Чили, но Отто не привередничал. Он вообще, к еде относился легче Шульца. А тот, пока не нагуглит ингредиенты и рецептуру, в ресторан ни ногой.
Если редкое блюдо отсутствовало по уважительной причине, напротив всегда можно было забежать в МакДоналдс. Правда, там много не отпразднуешь, разве что победу глобализации. Его размышления прервал Шульц:
- Так. На улице дождь, - его лицо выражало полное вовлечение в мир погоды на экране.
«Кто бы мог подумать, на трёх сайтах дождь, на двух сухо…» - сомнамбулически бормотал он.
- Иногда достаточно просто подойти к окну… - не оборачиваясь произнёс Отто. - Кстати, у окна дедуктируется лучше. И раскрывается большая часть дел.
- И глупо. В наш век уже все можно раскрыть не отходя от Гугла или Вики. Гуглишь, гуглишь и бабах…убийца найден! А в будущем будет ещё легче. Не вставая с кресла.
- А наручники ты ему пошлёшь по мылу? Бесполезный спор. Нам надо найти заказ в течении этой недели. Если нагуглишь что-нибудь - поверю. А пока что-то неубедительно получается.
- Оп па…почта! У нас будет визитёр. - с этими словами он захлопнул крышку ноутбука и подошёл к окну. - Уверен, это хороший клиент! - он осмотрел улицу. - Я же говорил, дождь…
Отто Макс отвернулся от окна и уселся в свое скрипучее кресло. Надо было немного прибрать в комнате. Только он это подумал, как раздался стук в дверь.
«Уже!» - пронеслось в голове, и красиво звякнуло в воображаемом портмоне.
***
Вошедший господин был одет по тонким правилам достаточной изысканности. Его холёная внешность не намекала, а уверенно заявляла о положении в обществе, и как бы приглашала глаз в путешествие по искусно прикрытым подробностям. Тут были и половина золотых часов под манжетой, и полуприкрытые бриллиантовые запонки, и блестевшие тут и там мелкие заморочки. Композиция была составлена с целью убедить зрителя в главном, а именно в принадлежности к высшей касте. Только одно противоречие портило картину — выражение лица. Оно изображало грусть, скорее даже горе. Отто Макс удивлённо отметил про себя, что оно было лишено фальши. Это обстоятельство даже как-то располагало к вошедшему.
