— И он понимает, как устроены вещи? — спросил кролик с сомнением.
— Понимает, — ответила сова, — по крайней мере основы, но сейчас его не понимают.
— Он говорит разумно? — спросил кролик.
— А кто-нибудь говорит разумно? — ответила сова. — Для тебя — вероятно, нет: учитывая, что он думает о твоем понимании.
— Тогда лучше ты веди разговор, — скромно заключил кролик.
— Возможно, он предпочтет говорить с тобой о Боге, — заметила сова.
— А ты не можешь говорить о Боге? — спросил кролик.
— Говорить? Конечно, могу, — ответила сова, — но на самом деле мне нечего сказать о том, что Я есть.
— Почему это? — спросил кролик.
— Потому что об этом невозможно что-либо сказать, — заключила сова.
— Да пребудет с тобой Бог! — сказал единорог, кланяясь кролику. — И с тобой! — подняв рог к сове.
— И с тобой, — ответил кролик вежливо.
— Я с вами, — ответила сова.
— Ах, да, — сказал единорог, слегка растерявшись, — да, совершенно верно. Бог есть любовь, — заявил он, — а мы Его дети.
— Я рад, — сказал кролик, — любовь приносит покой и утешение!
— Любовь — это концепция, — заявила сова, — поэтому «Бог» также должен быть концепцией, если Он «любовь» — хотя чем бы «Бог» ни был, это непостижимо.
— Это действительно так, — согласился единорог, вежливо взмахнув рогом.
— Кроме того, «любовь» — это всего лишь противоположность «ненависти», — сказала сова, — и к тому же полный вздор. Пожалуйста, используй слова правильно.
— Конечно, конечно, — сказал единорог добродушно. — Это просто обычай называть это «любовью». Какое слово предпочла бы ты?
— Единственность, — сказала сова, — не точно — ни одно слово не может быть достаточно точным в относительности — зато не сбивает с толку.
— Несомненно, — сказал единорог, — если таково твое предпочтение: Бог есть Единственность.
— У меня нет предпочтений, — ответила сова, — но «единственность» по крайней мере имеет смысл.
— Воистину какое-то древнее Писание гласило: «Единственное доказательство Его существования — это Единение с Ним», — согласился единорог.
— Это «Упанишады», если я не ошибаюсь? — предположила сова.
— Несомненно, несомненно, — сказал единорог, — или, как сказал один христианский мудрец: «Бог ближе ко мне, чем я сам».
— Я действительно ближе, — согласилась сова.
— Так давайте помолимся, — предложил единорог. — Вы согласны?
— Да, конечно, — сказал кролик, — что может быть лучше? Можно, я попрошу свежего молодого клевера, хотя еще не сезон?
— Ну, — сказал единорог с сомнением, — мы можем попробовать!
