Кем в действительности были тогда Рош и Азнавур? Молодыми людьми, безумно влюбленными в музыку и сцену — только и всего. Рош обожал джаз, а я, как вы уже знаете, был страстным поклонником вальса, танго и пасодобля, который мог танцевать без конца. Я помнил все слова, даже на испанском языке, которого совершенно не знал! В начале нашей карьеры мы находили в Париже и на окраине небольшие мюзик — холлы, такие как «Эксельсиор» в отеле «Итальянские ворота», казино у моста Шарантон, казино «Сен — Мартен», а также другие заведения в провинциальных городках, но чаще всего пели в кабаре. Заработки были славные, и все же у нас не было ни малейшего желания устраивать себе передышку даже на день. В отличие от стрекозы из известной басни, мы рисковали остаться с носом именно в летний период. В первое лето после окончания войны понемногу начали открываться казино, расположенные на берегу моря. Мы с Пьером беспокоились, что не удастся найти работу. И тогда один из наших друзей, Тони Андал, который никак не мог найти пианиста для своего квинтета, пришел к Рошу, умоляя выручить его. Без пианиста ансамбль не мог получить ангажемент в казино «Сен — Рафа- эль», которое вот — вот должно было открыться, хотя хозяева еще не успели полностью устранить последствия бурной высадки союзников. Речь шла о контракте на весь летний сезон. У Роша от этого предложения потекли слюнки, но тут он столкнулся с дилеммой: а что же делать со мной? Ограниченный бюджет Тони не позволял содержать при оркестре певца. «Вот если бы ты на контрабасе мог играть! — сожалел тот, — у меня пока никого нет». Я ответил illico[21]: «Легко! Немного подзанимаюсь, и все. В детстве я учился играть на скрипке, так что наверняка все получится, к тому же у меня прекрасный музыкальный слух». Тони мои доводы ничуть не убедили. Но Рош заверил его: «Вот увидишь, все будет прекрасно. У нас впереди три недели, мы успеем его подготовить». Контракт был подписан. Дело оставалось за малым — в темпе научиться играть на контрабасе. Я и к скрипке‑то не прикасался лет десять. Исаак Стерн мог спать спокойно, я не был ему конкурентом. А тут, подумайте сами — контрабас! Пьер сказал: «Я дам тебе партии некоторых американских песен для контрабаса. Вот увидишь, там делать нечего!» Музыкант должен быть профессионалом, а не дилетантом. Это я понял в тот самый день, когда впервые взял в руки контрабас. Но на «после — войне» как на «после — войне», пришлось приняться за дело! И я приступил к делу, успокаивая себя так: учитывая мой небольшой рост и вес (весил я около 50 килограммов), можно будет воспользоваться инструментом как ширмой, и тогда, возможно, меня никто не заметит.
