К счастью, такое происходило нечасто. Последний раз ужасающее нашествие многоногих, когда за их тушами даже земля не просматривалась, пришлось отражать около тридцати Времен тому назад. Это можно было смело назвать нашествием: от тысяч жуков, скорпионов и пауков люди оборонялись несколько дней, тщательно, экономя каждую стрелу, прицеливаясь в самых крупных тварей и убивая их наповал.
Многоногие тут же начинали жрать друг друга, а люди с надеждой оглядывались за спину, нетерпеливо ожидая подходя гвардейцев Его Величества с добровольными помощниками – отрядами самообороны из кампусов и городов. Много тогда полегло храбрых воинов; нескольких Деггубэрт знал лично – Билла-Хромоножку, Рыжебородого Свена, Мэйвила-Аллигатора, Строгого Дастина – и сам закрывал им, погибшим в жестоких схватках, глаза…
И целый день потом совместными усилиями караульщики отдирали от вышки липкие нити, которые выделяют многоногие. Пауки окрутили ими все столбы и лестницу. Смотрители еле оторвали эту дрянь, и притом здорово изрезались. А от гниющих туш смердело так, что в кампусе Белой Птицы (а туда идти, пожалуй, с половину дня) женщина морщили прелестные носики и прикрывали личики влажными платками…
Вышка за эти десятки Времен стала для Деггубэрта родным домом. Жены у него уже давно не было: красавица Мона сорок Времен назад умерла, так и не родив Деггубэрту ни сына, ни дочери. Придворный знаток, случившийся с инспекцией Службы Наблюдения за Пустыней, сказал – от какой-то болезни, вызванной светящимся песком.
Мона перед смертью сильно страдала: говорила, когда хватало сил, что у нее внутри словно Большой-С-Клешнями сидит и тянет все силы из нее, ох, как больно тянет. А как испустила дух – сразу такой тоненькой стала, иссохшей, словно воды не пила целый день… Вот с тех пор, как закопал Деггубэрт свою Мону в глубокую яму, и не тянуло его обратно в родной кампус. Иной раз даже в дни, свободные от Службы, оставался Деггубэрт на вышке – чинил что-нибудь, за оружием и доспехами ухаживал, окрестности проверял: не отложили ли где-нибудь свои яйца чудовища, пришедшие из Средних Мест? Да еще читал старинную толстую книгу, неведомо как оказавшуюся в укреплении. Называлась книга тоже смешно: «Энциклопедический Словарь», как значилось на выцветшей обложке. Написана она была на малопонятном наречии: язык вроде родной, а слов мудреных, неизвестных в ней было больше, чем медуз в прибрежных водах. Смысл слова «Словарь» Деггубэрту еще был понятен, а вот насчет второго слова он тщетно ломал голову и сдвигал брови, так за долгие времена и не приблизившись к разгадке его значения…
