— Свет… Лишь каплю света, и я бы показал им… Они узнают… Они запомнят, кто такой Ремелин, лишь один луч света…
Луч света? А почему бы и нет, жалко старика, но если ему так хочется на прощение зрелищем своей темницы насладиться — почему бы и нет? Мне не тяжело, сейчас, очень осторожно, по буквам, синтезируем нужную фразу, чтоб бедняга от перепуга коньки сразу не отбросил, «я», «м», «о», «г»… Так… расставить паузы, пробелы, можно даже интонации — готово. Теперь все это произнести.
— Я могу дать тебе свет, Ремелин, — ну вот, занесем в память, а вдруг пригодится.
— Что? Луч? У тебя есть огниво? Этого не может быть, айтары знают, что одного луча мне хватит, они не могли погрузить тебя в темницу, не обыскав…
Да хоть сто раз! Да хоть миллион, если не знать, что внутри статуи сижу живой я — то никогда и ничего снаружи не найти! Золотая цельнометаллическая фигура, ни одного шва, кроме того, что забрало от остального костюма отделяет. Все сочленения гибкие, все оружие скрыто внутри, каркас абсолютно герметичен, в доспехах паладина можно в открытом космосе торчать. Хоть и не долго. На мне нет одежды, оружия, фонарика, если подходить формально, к золотым доспехам, как к моему телу — то я гол, как новорожденный младенец! И неведомые айтары, если они не разбираются в технике, никогда не поймут, какими силами я обладаю, я могу эту пещеру залить светом таких прожекторов, что старик моментально ослепнет — но не стану. Ведь у моих доспехов есть своя, автономная подсветка, та самая, которую под водой русалки так любят, у неё ещё и мощность регулируется, можно включить на плавное нарастание. Это всегда, особенно в полной темноте, впечатление производит, когда не вспыхивает, а плавно проявляется золотой гигант-паладин! Так и поступим, минимальный темп увеличения мощности, и вот в темноте нашей со стариком темницы плавно начали проступать очертания золотого гиганта. То есть меня.
Старик сначала ошалел. Глаза тер, я понимаю, столько лет света не видеть — а потом ещё больше очумел, когда разглядел, что именно светится. Вскочил, лохмотья пригладил, в меня пальцем тычет. Только и спросил:
— Это… это… ты?
Что на такое ответить? Даже стандартные фразы не нужны, синтезировать одну букву немногим сложнее.
— Я.
— Владыка… Я знал, что ты когда-нибудь вернешься… Я преклоняюсь пред тобой, владыка — прости меня за все мои сомнения, скажи мне только одно — я выдержал испытание? Скажи?
— Да, — стандартная фраза номер три, а что мне ещё оставалось делать?
