Со спутницей, скользя и оступаясь,
Взобрался к этой пропасти скорбей
Еще из худших бездн. Из-за уступа
Сначала головы богов явились,
90 И вот уже ступили две фигуры
На ровное подножье. Трепеща,
Воздела Тейя руки к мрачным сводам
Пещеры - и внезапно взор ее
Упал на лик Сатурна. В нем читалась
95 Ужасная борьба: страх, жажда мести,
Надежда, сожаленье, боль и гнев,
Но главное - тоска и безнадежность.
Вотще он их стремился одолеть,
Судьба уже отметила его
100 Елеем смертных - ядом отреченья;
И сникла Тейя, пропустив вперед
Вождя - к его поверженному войску.
Как смертного скорбящая душа
Терзается сильней, вступая в дом,
105 Который омрачило то же горе,
Так и Сатурн, войдя в печальный круг,
Почувствовал растерянность и слабость.
Но Энкелада мужественный взор,
С надеждой устремленный на него,
110 Придал Сатурну сил, и он воскликнул:
"Я здесь, титаны!" Услыхав вождя,
Кто застонал, кто попытался встать,
Кто возопил - и все пред ним склонились
С благоговением. Царица Опс,
115 Откинув траурное покрывало,
Явила бледный изможденный лик
И черные запавшие глаза:
Как гул проходит между горных сосен
В ответ на дуновение Зимы,
120 Так прокатился шум среди бессмертных,
Когда Сатурн им подал знак, что хочет
Словами полновесными облечь,
Исполненными музыки и мощи,
Смятение свое и бурю чувств.
125 Но сосен шум сменяется затишьем,
А здесь, едва нестройный ропот смолк,
Глас божества возрос, как гром органа,
Когда стихают хора голоса,
Серебряное эхо оставляя
130 В звенящем воздухе. Так начал он:
"Ни в собственной груди, где я веду
Сам над собой дознание и суд,
Не отыскал я ваших бед причину,
Ни в тех легендах первобытных дней,
135 Которые Уран звездоочитый
Нашел на отмели начальной мглы,
Когда ее прибой бурлящий схлынул,
В той книге, что служила мне всегда
Подставкою для ног - увы, неверной!
140 Ни в символах ее, ни в чудесах
Стихий - земли, огня, воды и ветра
В их поединках, в яростной борьбе
Одной из них с двумя, с тремя другими,
Как при грозе, когда идет сраженье
145 Огня и воздуха, а струи ливня,
Хлеща, стремятся их прибить к земле,
В соитье четверном рождая серу,
Ни в этих схватках, в таинствах стихий,
Которые мне до глубин открыты,
150 Я не нашел причины ваших бед;
Напрасно вчитывался в дивный свиток
Природы, - я не мог сыскать разгадки,
Как вы, перворожденные из всех
Богов, что осязаемы и зримы,
155 Слабейшим поддались. Но это так!
Вы сломлены, унижены, разбиты.
Что мне теперь сказать вам, о титаны?
