Дежурная ушла.
Женя присела на чемодан. И вдруг ей захотелось увидеть дядю Сашу еще хоть разочек и сказать ему на прощанье что-то важное, что-то ласковое… А может, он еще не уехал? Женя была готова выскочить на крыльцо, закричать: «Дядя Саша!», но пересилила себя.
Маня скоро вернулась. Завуч Тамара Петровна велела привести новенькую к ней в кабинет.
— Пошли, пошли! — заторопила Маня и мелкими шажками быстро прошла вперед.
Женя взяла чемодан и пошла за ней. Осторожно пронесла его мимо столика с высокой стеклянной вазой и подумала: «Ребят сюда, уж конечно, не пускают! Они тут сразу всё перебьют, расколотят. Вон какая ваза… ее чуть тронь — осколков не соберешь!»
Столы, стулья — все здесь было такое маленькое, словно ненастоящее. А пол какой! Женя никогда не видела такого — полированные дощечки уложены «елочкой». По такому полу неловко шагать в пыльных после дальней дороги сапогах. И она старалась ступать своими широконосыми керзовыми сапогами как можно осторожнее. Походка у нее была легкая, и она шла бесшумно.
Вот и дверь с табличкой: «Заведующий учебной частью».
Маленький кабинет был обставлен совсем просто: стол, этажерка и несколько стульев. На столе тоже ничего лишнего: письменный прибор, остро отточенные карандаши, графин с водой, какая-то толстая книга в красном переплете.
Завуч Тамара Петровна Викентьева оказалась той самой женщиной, которая только что бранила босую девочку. Держалась она очень прямо. Русые волосы ее были зачесаны как-то особенно гладко и уложены вокруг головы валиком.
— Здравствуй, Женя. — Голос у Тамары Петровны был очень тихий.
Девочка вздрогнула. «Женя…» Так ее называли только дома. Так ее звала мама.
И Жене представилась мама такой, какой она видела ее последний раз: в старой ватной телогрейке, простоволосая, с капельками крови на щеке. «Женя, — кричала мама, — Зину, Зину береги!»
Только Женя не сберегла ее…
— Ты, значит, к нам? Отлично, — все так же негромко сказала Тамара Петровна. — Да ты садись.
Девочка молча села на стул возле стола.
— Ты одна? — спросила Тамара Петровна.
Женя угрюмо промолчала.
Тамара Петровна покосилась на чемодан:
— Так… Откуда же ты пришла или приехала, Женя?
Женя понимала, что не отвечать нельзя. Но она не могла произнести ни слова. Точно чья-то жесткая рука сдавила ей горло. Нахмурив брови, скрывая подступившие к глазам слезы, девочка опустила голову.
Стараясь вызвать Женю на разговор, Тамара Петровна спросила, где и в каком классе она училась, в какой собирается поступить.
