Сестры | страница 33
Нина, всхлипывая, сняла платье.
Кто не знает, что такое примерка! Девочки накалывали, сметывали, сшивали на Нине. Они совсем ее замучили. И еще требовали, чтобы она стояла не шевелясь, не переминаясь с ноги на ногу, чтобы даже не смела кричать: «Колется!»
Лида застучала на машине. Но и теперь Нину не отпустили. Гале вздумалось прикинуть на ней пелерину, вырезанную из газеты. Нина ежилась, плечо само собой тянулось к уху.
— Нина, стой прямо!
— Пройдись!
— Повернись!
— Руки подними!
— Руки по швам!
Нина робко поднимала на Женю глаза. Женя хмурилась и вертела ее во все стороны, точно куклу.
На самом деле Женя, конечно, давно перестала сердиться. Она ведь очень любила маленьких. Она и во время войны с ними возилась. В прифронтовых деревнях и бойцы, и офицеры, и Женя в свободную минуту нянчили малышей. Дети напоминали им родной дом, семью, оставленных где-то в тылу своих ребят…
И сейчас, примеряя Нине платье, Женя только притворялась, будто сердится. А Нина смотрела на ее сдвинутые брови и с отчаянием думала: «Нет, она меня не простила!» И виновато опускала глаза.
Работа не прекращалась ни на минуту. В четыре часа Лида пошла заниматься на рояле. Ее сменила Шура. Потом на машине строчила Кира. А когда Кира устала, за шитье села Женя. Она толкнула ногой широкую узорчатую педаль. Вот чудно — шить ногами!
— Смотри, готово! — с торжеством сказала она, показывая свою работу вернувшейся Лиде.
Лида как-то загадочно посмотрела на Женю.
— Знаешь что? Давай-ка распори все, что ты сшила… Да, все, все…
«Распори»? И тут Женя ужаснулась: она ведь лицевую сторону сшила с изнанкой!
— Ничего, — утешала ее Кира. — Помнишь поговорку: «Шей да пори!»
Кира собирала поговорки и пословицы и записывала их в тетрадь. В разговоре она любила щегольнуть понравившейся ей поговоркой. Она как-то даже в протоколе заседания совета, когда обсуждался вопрос об успеваемости, написала: «Постановили: ученье свет, а неученье — тьма!» И теперь, стараясь утешить Женю, Кира припомнила все свои записи:
— Или еще знаешь что? «Тише едешь, дальше будешь!»
— От того места, куда едешь! — буркнула Женя, с треском раздирая материю по шву.
А время шло — нет, оно летело. И Женя поняла, что сегодня закончить платье не удастся.
Вечером Женя долгих два часа занималась с завучем русским языком и арифметикой. Под конец урока она начала вертеться, ерзать — нет, ей уже не сиделось. «Как-то там, в пионерской?» — думала она.
В восемь часов Тамара Петровна наконец отпустила Женю. Она сразу бросилась в пионерскую. Лида сидела за машиной. От долгого напряжения глаза ее покраснели. Майя и Кира выкраивали карманы и о чем-то шопотом спорили. Галя дошивала пояс и сосредоточенно молчала.
