— Чего ты нюхаешь газеты? — удивилась Майя.
— А ты чего марки отковыриваешь? Они ведь больше не годятся.
— Как это «не годятся»! Кому не годятся, а мне пригодятся! — Майя осторожно, за уголок, потянула оранжевую марку. — У меня целый альбом. Хочешь, покажу?
— Да ведь я дежурю.
— Ничего, на минутку!
Девочки побежали на второй этаж. Майя вынула из шкафа толстый альбом. Большие прошнурованные листы были почти сплошь заклеены марками.
— Ух, как много! Где ты их насобирала?
— Я же филателистка.
Женя с уважением посмотрела на Майю, хоть и не поняла, что значит это мудреное слово.
— Видишь, это первая советская марка. На ней нарисована капиталистическая гидра, — с увлечением объясняла Майя. — А это рабочий ее придавил. Называется аллегория. Мне ее подарил дядя Ваня, летчик Вершинин…
Женя перелистывала страницу за страницей. Вот марки с видами Крыма. Вот в зеленом небе раскинул крылья самолет. Вот плывет льдина с лагерем папанинцев…
Жене очень захотелось просмотреть весь альбом. Но ведь ей надо дежурить.
— Майя, уходи — некогда сейчас!
Женя намазала пол пахучей желтой мастикой и принялась натирать. Нажимая ногой на щетку, она с ожесточением твердила:
— Кто — что? Кого — чего? Кому — чему? Кого — что?..
Ей стало жарко, и она присела на подоконник передохнуть.
Комната уже в порядке. А дежурить, оказывается, совсем не трудно. Даже весело — можно и петь и плясать. Вот ответственной дежурной Лиде — той потяжелее. Она ведь за всем домом следит. И Женя подумала: если ее назначат ответственной, то выходит, что она уже все порядки знает. Тогда можно будет пойти к Тамаре Петровне и сказать: «Поручите мне Нину, она будет меня слушаться».
Женя соскочила с подоконника и с новой силой принялась натирать дубовые шашки паркета. Ей хотелось, чтобы они засияли, как в вестибюле.
— Кто — что? Кому — чему?.. — грозно вопрошала она.
— Что ты такая сердитая? Я не без спроса, я ведь спросила: «Можно?» — отозвался обиженный голос.
И позади послышался звук, точно из крана закачала вода. Конечно, Нина не посмела бы зайти в комнату старших, но она там увидела Женю, по которой соскучилась.
— Нина!.. — обрадовалась Женя и обернулась.
Нина, шмыгая носом, мешала ложкой в игрушечной кастрюльке. А из нее на стол, на стулья, на сверкающий пол, на ее новое синее платье текла коричневая струйка. Подмышкой Нина держала кулек.
— Ты… ты зачем… — Женя кинулась к столу. Под ногами затрещало. — Что за гадость?
Она провела рукой по столу и измазала пальцы.
