"Прочесывая" местность во всех направлениях, мы останавливались в деревнях, где мой проводник расспрашивал жителей, не знают ли они поблизости пещер и не могут ли проводить нас к ним.
В Памуле глава общины рассказал нам о большом гроте, расположенном в нескольких километрах, на берегу реки Махавели, и предоставил в наше распоряжение несколько человек, поручив им проводить нас до грота Истрипура, что по-сингалезски означает "мертвая женщина".
Когда мы пересекли всю долину, занятую рисовыми плантациями, переправились через реку по пояс в воде (вещи мы несли на головах), затратив немало усилий на то, чтобы прорубить тесаками дорогу сквозь густые колючие заросли, то в конце концов нашли широкое черное отверстие, почти невидимое из-за лиан, сплетенных столь густо, что взору открывалась неприступная на вид стена.
Менее чем через час после того, как мы достигли грота, я сделал первую разведку с Кальдерой и молодым аборигеном, который не побоялся последовать за нами, между тем как его товарищи остались сторожить у входа в пещеру.
Истрипура, вероятно, самая протяженная из пещер, исследованных мной на острове Шри-Ланка. Насколько можно судить (а топографической съемки я не производил), этот грот в длину достигает около 600 метров. Во многих местах почва покрыта мощным слоем гуано, по которому бегают гигантские пауки, Tarentula palmata, размерами от двадцати до тридцати сантиметров. Этих тарантулов много не только на почве, но и на стенках и своде, испещренных большими впадинами, до метра в диаметре, столь обычными для тропических пещер. Я решил отложить их фотографирование до утра, а этим вечером углубиться как можно дальше.
Вскоре мы достигли озера, вода которого источала неприятный запах из-за дохлых летучих мышей. Здесь нас окружило несметное количество этих рукокрылых, возвращавшихся во время коротких экваториальных сумерек после полета на поверхность. Их было так много и они пролетали так низко, что одна из них упала в воду и, к моему изумлению, проплыла несколько метров с помощью крыльев, прежде чем снова подняться в воздух, там, где свод становился выше. До сих пор я и не подозревал, что некоторые летучие мыши могут плавать.
Норбер Кастере, которому я через несколько лет рассказал об этом случае, подтвердил виденное мной. Действительно, есть разновидность летучих мышей, умеющих плавать, и то, что я принял за случайное явление, обычно для этой породы рукокрылых.
Кальдера не без колебаний вошел в воду. Наконец-то он решился: снял брюки и плавки и последовал за мной по воде, столь же загрязненной, как и в Вольпане.
