Проклятие! Мисс Кастеллано решила, что он над ней подшучивает. Неужели в ее представлении «цивилизованная беседа» ограничивается обсуждением того, кто за кем ухаживает и что ей надеть на следующий прием? Как Дэвид ни старался, он не мог себе представить серьезного разговора на тему, переживет ли регент своего отца и станет ли Георгом IV. Он попытался говорить с ней так, словно она была столь же умна, сколь красива, но оказалось, что это не так. Вероятно, даже в зрелом возрасте Мия Кастеллано останется лишь пустышкой с красивым лицом и соблазнительным телом.
Чем скорее они доберутся до Пеннфорда, тем лучше. Там уже пусть Лин решает, что с ней делать.
— Он просто невозможен.
Мия красиво прошлась по комнате, наслаждаясь тем, как шелк платья кружится вокруг ее тела. Какая жалость, что этим зрелищем не может полюбоваться никто, кроме Джанины.
— Я бы с удовольствием поговорила с ним о его планах, но он стал рассказывать мне какие-то ужасные небылицы.
— Значит, вы не будете соблазнять его?
— Это безнадежно. Он меня рассердил в первую же секунду, когда я вошла в комнату. Я даже не знала, что он может так сильно раздражать меня. Такое впечатление, будто он думает обо мне, как о своей сестре!
Это была ложь, но оказалось легче соврать, чем объяснить внезапно охватившие ее смешанные чувства, которые и волновали, и приводили в растерянность. Мия не понимала, как ее может привлекать человек, который обращается с ней с таким безразличием, который не умеет флиртовать и вообще не способен на что-либо, кремле работы…
— Вот что я тебе скажу, Джанина. Как только мы приедем в Пеннфорд, я напишу тому агенту, который занимался арендой дома Елены в Блумсбери. Мы жили в нем, когда я только прибыла в Лондон, еще до твоего приезда.
Одной из причин, по которым ее первый год в Лондоне был далеко не идеальным, было как раз отсутствие Джанины.
Джанина кивнула и закрыла глаза.
— Я вас слушаю, но мне лучше, когда мои глаза закрыты.
— О, дорогая, я надеюсь, ты попытаешься что-нибудь поесть.
Мия встала на колени рядом с тюфяком Джанины и потрогала ее лоб. Надо было спросить Джанину о самочувствии сразу же, едва войдя в комнату! Мия почувствовала себя эгоисткой.
— Мне принесли очень вкусный бульон, потом я поела хлеба и проглотила одну из сладостей Ромеро. Но я слишком много съела, теперь меня тошнит, а голова болит так, что я не могу встать, сразу все начинает кружиться. А все тело… ох, все тело болит так, как будто я ехала в телеге, а не в карете герцога.
