Мы Открыли дверь. И действительно, уже в передней в нос ударила острая вонь. А когда врач, входя в комнату больного, открыл дверь, оттуда пошла такая вонища, что Мы поневоле зажали носы и вслед за бородачом скрылись в другой комнате. Через некоторое время туда пришли и акушерка с доктором. Доктор Голынский был красен от гнева.
— Вы уже не девчонка и должны бы знать такие элементарные вещи! — кричал он сердито. — В постели грязнее; чем в свинарнике…
Голынский нагнулся к чемодану и достал оттуда разные блестящие инструменты.
— Возьмите это и прокипятите на кухне! Тщательно! Женщина вышла.
— Ну и человек! — пожаловался доктор. — Уже неделю никто не осматривал рану. Повязки грязнее портянок. Больной требует, чтобы мы везли его в Москву и там лечили. Я объяснил ему, что к тому времени, когда он доберется до Москвы, необходимость в лечении отпадет. Явные признаки гангрены. Надежда сохранить жизнь остается только в том случае, если ногу немедленно ампутировать… Когда я ему разъяснил ситуацию, лицо парня помрачнело и он обещал подумать об этом.
— Инструменты готовы, — сообщила женщина, появляясь в дверях.
— Хорошо! Теперь возьмите эфир и приготовьте наркоз.
Они ушли. Вскоре доктор Голынский вернулся.
— Больной дал согласие. Ампутирую ногу, и завтра можно возвратиться.
Козлов сразу же занялся подготовкой к полету.
— Если мы будем прогревать моторы через каждые два часа, — обратился он к механику, — то тогда можно не бояться, что они остынут. Обратный полет совершим по тому же маршруту. Черт знает какова высота этих гор.
— По-моему, нам нет никакой необходимости устраивать цирк в порту Тикси, мне и сегодняшнего достаточно, — сказал Штепенко, по-видимому вспомнив старт. — Несколько лет назад мы с пилотом Фабианом Фарихом перелетели через эти же горы. Самые высокие вершины достигали примерно четырех тысяч метров. Я полагаю, что они за это время выросли не намного.
Козлов готовился уже резко ответить, когда дверь распахнулась и разъяренный доктор ворвался в комнату.
— Такого свинства я еще не видал! Подумайте только, весь мой эфир! Весь, до последней капли! — в отчаянии кричал доктор. — Я беру на кухне инструменты и иду к больному» полагая, что он уже в глубоком сне. Вхожу и вижу, что матрос бодрствует! Она сама вынюхала эфир, пьяная вдрызг! Проклятая наркоманка! Теперь мы должны везти пациента в Якутск. Но он не выдержит дороги…
— Товарищ Голынский А если мы вам ломожем? — предложил Штепенко. — Поскольку больной может умереть в пути, ногу ему надо обязательно здесь отрезать.
