А глаза — полные энергии и хитроватые — она не учитывает. Картина полна оптимизма.
Ф. говорит: «Ватник, огурец — это принижает».
Я говорю: «А что надо? Каракулевую шубу, хрустальный бокал и бутерброд с паюсной икрой? И чтобы шестимесячная завивка у деда на голове? И сберегательная книжка рядом? Так, да?»
Она говорит, поджав губы: «Получается, что у деда ничего не осталось. Он, дескать, ничего в жизни не имеет. Нет-нет, картина реакционная».
Такой вот искусствовед.
Картина
Художник Плахин, моложавого вида мужчина в джинсах, с аккуратной бородкой на румяном лице, отошел от мольберта и, налив бокал шампанского, с удовлетворением оглядел законченную им к выставке картину: ясноглазый дедок в тени прибрежного куста собирается выпить полстакана водки и закусить огурчиком; рядом сабельно блестит коса. Обеденный перерыв у человека. Сейчас, дескать, тяпну, пересплю жару — и снова за работу.
Допив шампанское, Плахин написал на фанерке:
«Худ. Плахин. Во время отдыха».
Первой навела критику жена.
— На общем фоне антиалкогольной пропаганды водочный мотив звучит кощунственно. И где дети? Почему они не помогают в работе?..
Плахин угрюмо согласился и заменил водку пепси-колой, а на заднем плане дорисовал двух парней, весело размахивающих косами.
— Совсем упущена тема обеспеченной старости, — скептически отозвалась теща. — И не отражен размах индустриализации на селе.
Плахин поколебался и, убрав косу, добавил в углу картины клыкастую сенокосилку из журнала «Сельская молодежь», а рядом с дедом изобразил лайковый пиджак, небрежно брошенный на траву, и сберегательную книжку, как бы ненароком вывалившуюся из кармана, с цифрой 3000 на раскрывшейся странице.
— Закусь слабовата, — усомнился в реалистичности полотна сосед. — При таких деньгах можно и икорку.
Плахин уместил в ногах у деда худфондовский рушник с петухами и разложил на нем бутерброды с красной икрой, хрящеватые ломти осетрины, вазочку с апельсинами и дышащие паром шашлыки. Как будто всё это принесли заботливые женские руки из разъездной поварской бригады.
— А каков его духовный мир? — увидев картину, поинтересовалась дочка-студентка. — Что он делает в свободное от работы время?
Плахин согласился с промашкой и пририсовал томик «Братьев Карамазовых» писателя Достоевского и зачетную книжку сельского университета культуры, выскользнувшую из пиджака. Легкий ветерок шевелил страницы с отличными оценками по всем предметам.
Уступив сыну, Плахин одел деда в темно-синие джинсы. «Нормально, — кивнул сын. — Знай, дескать, наших».
