- Только не утоните, - насмешливо заметил Бридли.
- Ах, добрый день, мистер Квикли, - сказала Люси скороговоркой, сделала книксен и стряхнула со лба враждебную прядь. Она забыла имя депутата, так как очень редко читала газеты и потому назвала его ошибочно "Квикли". Если бы она знала, что за эту ошибку можно было поплатиться жизнью, она не добавила бы после этого:
- Ах, не правда ли чудесная погода!
Бридли отвернулся к ней спиной, пристально вглядевшись в мрачный пейзаж. Если бы Люси могла бы заглянуть в его лицо, она бы увидела, что оно было одновременно обиженно и высокомерно. Но Люси была обеспокоена другим:
- Моя книга утонула, но я знаю, что ее тираж 500 экземпляров и у меня остается 499 надежды.
Тревога возрастала. Люси еще раз перегнулась через парапет, вглядываясь в воду; вельветовая рябь воды спешила на север, туда, где в пятидесяти метрах отсюда шла беззвучная свадьба: ветер носил ее колебания. Книги больше не было. Тут кто-то необыкновенно сильный столкнул ее вслед за книгой в холодную Неву, и Люси, покачиваясь, пошла ко дну. Среди темного мусора реки, в мрачной пучине Люси было невыносимо холодно. Она легла на дно и плотно защурила глаза. Открыла глаза снова - и опять перед ней была отвратительная муть. Мучительные сомнения вошли в мозг, вода ударила в переносицу, потом в легкие. Люси уснула. Рядом с ней тихо спустился в воду кусок миндального кекса. Если бы ни русалки, она никогда бы не осталась жива. Они высушили одежду Люси, напоили ее молоком и вручили ей книгу.
Со своей книгой в руках, немного промокшей от плаванья, удивленная Люси возвращалась домой. У Инженерного замка воздух был сегодня такой свежий, будто в него нарезали огурцы, и Люси отправилась в Летний Сад.
- Ах, как это чудно, - говорила она себе, - как хорошо, что я жива, и могу наслаждаться своей молодостью и воздухом. И как это хорошо, что я живу в таком замечательном городе, как Петербург!
В Летнем саду было много солдат с девушками, похожими на апельсиновые дольки. Павлины, не покидая своих гнезд, наблюдали за гуляющими. Желтеющие листья были свалены в мягкие огромные пирамиды, над которыми носилась влажная перламутровая пыль.
Скульптуры окружили Люси и завертели вокруг нее веселый хоровод. Теперь Люси просохла окончательно, рухнула в кучу листьев и раскрыла мокрые странички. Листья шуршали над ней, шептались, и тут с дерева на Люси прыгнула маленькая острозубая такса и вцепилась ей в горло. Красная листва поплыла к небу, превратилась в колонну, в столб, в розовый пенный смерч. Сад погас. Погасли солдаты девушки и павлины. Люси потеряла сознание.
