– Ты правда хочешь яблоко?
– Ты меня слышал, – ровным голосом ответил Барри. – Это яблоко принадлежит мне.
Питер посмотрел на мальчика, который готовился его ударить, и вспомнил день рождения трехнедельной давности, когда Барри был таким душевным и дружелюбным. А сейчас он скривил лицо, чтобы выглядеть как можно злее. С чего он выдумал, будто может в школе делать что угодно и отнимать все, что хочет?
Питер рискнул отвести на мгновение глаза от Барри и увидел кольцо возбужденных, испуганных лиц. Кольцо все теснее, глаза расширены, рты раскрыты. Сейчас ужасный Тамерлан кого-то припечатает, и никто ему помешать не может. Кто дал пухлому розовому Барри такую власть? И вдруг ниоткуда явился ответ. Это же ясно, подумал Питер. Мы сами и дали. Мы вообразили его грозой школы. Он не сильнее любого из нас. Мы придумали ему силу и власть. Мы сделали его тем, кто он есть. Когда он приходит домой, никто не считает его грозным и он становится самим собой.
Барри снова заговорил:
– Последний раз говорю. Дай яблоко, или улетишь у меня в будущую неделю.
В ответ Питер поднес яблоко ко рту и откусил громадный кусок.
– Знаешь что, – медленно проговорил он с набитым ртом. – Я тебе не верю. И еще одно скажу за бесплатно. Я даже не верю, что ты существуешь.
Толпа зрителей выдохнула, послышались смешки. Очень уж уверенно говорил Питер. Может, так оно и есть?
Сам Барри наморщил лоб и перестал раскачиваться.
– Что ты сказал?
Страх у Питера как рукой сняло. Он стоял перед Барри и улыбался, как будто даже жалея его за то, что он не существует. После месяца размышлений о том, что жизнь, может быть, только сон, Питер решил, что задира Тамерлан – точно сон, и если Барри со всей силы ударит его по лицу, больно будет не больше, чем если бы ударила тень.
Барри оправился от изумления и приготовился нанести удар.
Питер еще раз откусил от яблока. Он сунулся лицом к лицу Барри и поглядел на него так, словно Барри был смешной картинкой на стене.
– Ты просто толстая розовая булка… с железными зубками.
В толпе зрителей раздался смех, и вскоре смеялись все. Кто-то гикал, кто-то хихикал, кто-то ржал. Ребята хватались друг за друга, хлопали себя по коленям. Конечно, смех был отчасти наигранный. Они хотели показать друг другу, что больше не боятся. Они перебрасывались отрывками оскорблений: «Розовая булка… железные зубки… булка с зубками». Питер понимал, что его слова жестоки. Но не все ли равно? Барри же не существует. А Барри между тем сделался краснее свеклы. Ему это было невыносимо.
