– Он ничего не почувствовал, – утешила их мама.
Кэт плакала. Питер видел, что родители смотрят на него с тревогой: не знают, как он воспримет это известие. Из всей семьи Питер был коту самым близким другом.
– Ему было семнадцать лет, – сказал Томас Форчун. – Он славно пожил.
– У него была счастливая жизнь, – сказала Виола Форчун.
Питер медленно встал. Двух ног, казалось, недостаточно.
– Да, – отозвался он наконец. – Теперь у него новое приключение.
Утром они похоронили Вильяма в конце сада. Питер сделал крест из палочек, а Кэт сплела венок из лавровых листьев и прутиков. Все они теперь опаздывали в школу и на работу, но вместе пришли к могиле, и дети бросили в нее по последней лопате земли. И тогда из земли появился и повис в воздухе шарик розового и фиолетового света.
Питер показал на него:
– Смотрите!
– На что смотреть?
– Да вот же, прямо перед вами.
– Питер, о чем ты говоришь?
Свечение поплыло вверх и остановилось вровень с головой Питера. Оно, конечно, ничего не сказало. Это было невозможно. Но Питер все равно его услышал.
– Прощай, Питер, – сказало оно и стало таять у него на глазах. – Прощай, и еще раз спасибо.
Глава третья
Исчезательный крем
В большой неопрятной кухне, в буфете был ящик. Конечно, в кухне было много ящиков, но когда кто-то говорил: «Шпагат в кухонном ящике», все его понимали. Шпагата могло и не быть в ящике. Ему полагалось там быть вместе с другими полезными вещами: отвертками, ножницами, липкой лентой, кнопками, карандашами. Только их никогда там не было. Если что-нибудь тебе понадобилось, первым делом ты заглядывал в ящик, потом искал в других местах. А что было в ящике, сказать трудно – там были вещи беспризорные, вещи бесполезные, но выбросить их было жалко, потому что когда-нибудь они могли понадобиться. Батарейки не совсем еще дохлые, гайки без болтов, ручка от красивого чайника, висячий замок без ключа или кодовый замок с секретным шифром, никому уже не известным, самые тусклые стеклянные шарики, иностранные монеты, фонарик без лампочки, одна перчатка из пары, которую любовно связала бабушка перед смертью, грелка без пробки и какое-то растрескавшееся ископаемое. Все шиворот-навыворот, будто заколдовано – в ящике для полезных инструментов никому не нужный хлам. Что можно сделать с одной игральной картой? А с другой стороны, решишься ли ты выбросить ее?
Время от времен ящик очищали. Виола Форчун вываливала тарахтящую дрянь в мусорное ведро и клала в ящик ножницы, липкую ленту, шпагат… Потом, постепенно, эти ценные вещи покидали его в знак протеста против подселявшегося к ним барахла.
