Обратите внимание, как легко можно отличить нового иммигранта от старого. К новому очень трудно дозвониться, а к давнему — легко. Потому что у него уже все «утрясено». И телефон всегда работает, и не занят. Он телефоном пользуется по делу или, реже, «по дружбе». А новый иммигрант телефоном пытается восполнить оставленную где-то там, в прошлом доме, свою телефонную книжку. Таким образом он заполняет свой психологический вакуум.
В этом смысле творческий человек, во всяком случае я, оказывается более счастливым, потому что этот вакуум заполняется творчеством.
Я переполнен видениями, которые нужно выразить. Если хотите, это самая настоящая психотерапия.
У меня на Западе с самого начала с творчеством было все в порядке. Трудным оказалось иное — новая система взаимоотношений и привычек.
По мере узнавания здешней жизни и языка миф об американской глупости и некоммуникабельности для меня разрушился. Просто у меня свой круг. Я член многих организаций, университетов, ассоциаций и прочее…
— Но разве «членство» когда-нибудь избавляло от одиночества. Тем более, что это социальные, а не человеческие проявления жизни?
— Я обязан быть одиноким. Не люблю приемы, визиты. Мне приходится участвовать в этом по необходимости. Я думаю, что русские иммигранты несправедливы к Америке. Если бы они поселились в китайском квартале, то вскоре бы утверждали, что все американцы — косоглазые.
Все зависит от среза и среды, в которую попадает иммигрант. К сожалению, очень часто наши приезжие попадают не в местную среду. Конечно, когда интеллигент из Санкт- Петербурга вдруг оказывается в украинской Жмеринке, то там ему будет плохо. Если же он попадет в Гарвард или университетскую среду, но здесь ему будет не хуже и не лучше. Просто по- другому. Но, если он оказался в незнакомой для себя среде, то еще не значит, что достойной ему среды нет, а мнимый или действительный уровень отсутствует.
В свое время, когда я жил в нынешнем Екатеринбурге, у нас дома был своеобразный клуб, где были действительно интересные и замечательные люди. И, когда я затем переехал в Москву, то поначалу был шокирован глупостью и невежеством москвичей. Так было сначала. Затем я понял, что Москва более напряжена в интеллектуальном плане, появились знакомые, друзья, свой круг. Все встало на свои места.
Посмотрите на Америку как бы сверху. Восемьдесят процентов нобелевских лауреатов живут в США, а населения меньше, чем в Европе. Посчитайте количество библиотек, издательств — ни с одной страной не сравните.
