Корр.: Вам Израиль должен был предоставить после этого самую высшую награду?
Кедми: В Израиле не очень принято давать награды. И самой высшей наградой для меня было то, что я много раз годами видел прилет самолета с репатриантами и то, как люди выходят на трап и видят Израиль, а потом — ступают на его землю.
Корр.Ну вот, прошло почти двадцать лет. Получилось ли то, на что вы и ваши коллеги рассчитывали?
Кедми: Стратегические расчеты оправдали с лучшем виде. Я помню, когда учился в военном колледже Генерального штаба армии обороны Израиля, одна из моих курсовых работ была «Перспективы репатриации евреев из Советского Союза». Тогда, чисто методически, я просчитывал три варианта — если когда-нибудь в Израиль приедут двести пятьдесят тысяч человек из СССР, пятьсот тысяч и семьсот пятьдесят тысяч. Верхняя планка казалась почти фантастической. А приехали на сегодня гораздо более миллиона.
Корр.: А почему так вышло, в итоге, что каждый пятый в Израиле — выходец из бывшего Советского Союза, а представительство в кнессете и даже в органах местной власти довольно мизерное?
Кедми: С одной стороны последняя волна русскоговорящих репатриантов недостаточно политически организована и не может противостоять дискриминации, с которой сталкивается. Это не государственная политика по отношению к выходцам из бывшего Союза, как было, частично или полностью, в СССР — по отношению к евреям. В Израиле — дискриминация тотальная, причем со стороны общества. Она основана не только на опасениях перед конкурентами. Любая дискриминация прежде всего опирается на невежество. Но так в Израиле происходило всегда — новая «волна» репатриации подвергалась дискриминации со стороны «старожилов». Самый понятный и наглядный пример — эмиграция немецких евреев в начале тридцатых годов прошлого века, когда в Германии к власти пришел Гитлер. Это бы «цвет» европейского еврейства. И им тоже досталось от «старожилов» и при приеме на работу, и во всех областях. Так что ничего нового или противоестественного не происходит. Все уляжется со временем.
корр.: А как вы расцениваете немалое число тех, кто уезжает из Израиля?
Кедми: Вообще, я отношусь с большим неодобрением, когда люди уезжают из Израиля, но с понимаем этого. В конце-концов, те, кто обладает потенциалом, энергией, инициативой всегда ищут самовыражения. Если такие люди не могут реализовать себя в той стране, где они живут, а евреи- народ мобильный, то почему не искать самовыражение в другом месте? Мы же здесь должны сделать Израиль таким, чтобы он соответствовал возможностям и желаниям тех, кто живет в этой стране и тех, кто захочет в ней жить. И раньше, и сейчас, и тогда — в 1989-ом, направляя волну эмиграции именно в Израиль, я для этого и работал.
