— Насколько точна методика?
— Здесь как в армии: есть оружие ближнего боя, а есть — дальнего. К первому относятся классические соцопросы, которые точнее отражают разброс мнений, так как ответы предполагаются в режиме «да-нет», но это не позволяет выявить качественные изменения в обществе. В фокус-группах, напротив, точность определения не так высока, зато легче уловить неожиданности. Вот мы и пытались выявить, какие сенсации произошли в массовом сознании в смысле изменения политических настроений.
— И какие же?
— Одну из них выявили психологи — общество находится в состоянии когнитивного диссонанса. Это типичная ситуация в кризисное время. Выросла неопределенность, и отсутствует привлекательная политическая альтернатива, вот люди и в растерянности: надо выбирать, а выбирать не из кого — никто не мил. Это состояние внутреннего конфликта присуще сейчас не только избирателям, но и политикам. Мой коллега Белановский сказал недавно, что и у Владимира Путина, похоже, когнитивный диссонанс — для него тоже все стало зыбко и все варианты кажутся малопривлекательными. Он, как и все, получает взаимоисключающие сигналы и не может понять, какие действия обеспечат достижение целей.
— Если нового витка мирового экономического кризиса не последует, власть сможет перебирать варианты еще долго и ничего кардинально не менять.
— Вы озвучили главную надежду властной команды. Но законсервировать ситуацию не удастся. У людей появился запрос на новых лидеров при одновременном падении доверия к властям, которые не обеспечивают решение приоритетных проблем. На фоне этого идет быстрая смена поколений. Многие изменения необратимы, и шанса «пересидеть» у властей нет.
— Поколения и раньше менялись…
— Но не всегда так. Сейчас качественный скачок: беби-бумеры 80-х — самое массовое поколение России. Четверть взрослого населения. Им сейчас около 30, и через 5—10 лет они будут претендовать на ключевые посты в менеджменте, бизнесе, политике. Благодаря численности они добьются своего — старшие, доминирующие во власти поколения окажутся в меньшинстве.
— Еще какие откровения выявило ваше исследование?
— Было еще два момента, которых мы не ждали. Первый — это социально-экономические и политические предпочтения тех, кого нельзя отнести к среднему классу. Выяснилось, что они приблизились к ожиданиям рассерженных горожан. Раньше они хотели одного — денег из бюджета. Сейчас этот запрос ослабел. Они, как и средний класс, начинают осознавать, что для решения главных проблем нужны не деньги, а институты.
