— Я разве сказал, что ты дурак? Я сказал: «Люди сидят». — Володя вернулся в комнату.
На кухне уже несколько минут свистел чайник, раковина была полна посуды, стол тоже заставлен грязными тарелками и чашками. Татьяна сидела на лавке спиной к плите. Володя несколько секунд постоял на пороге кухни, затем снял чайник и ласково начал:
— Он прекрасный врач. Я сам надеялся больше вас всех, но не получилось у него... со мной... — Володя выбросил в ведро под раковиной скомканный бланк. — И он это знает, и я. Вот он всех собрал и давай стращать. — Володя подбирал слова, стараясь говорить весело и беззаботно. — Я—его творческая неудача. Понимаешь?
Он заметил, что Таня прячет лицо, и попытался развернуть ее к себе. Она беззвучно плакала.
— Ты чего?
— Воды горячей нет.
— Танюш, ты из-за этого?
Он указал на гору посуды, взял первую попавшуюся тарелку, вытащил из-под раковины помойное ведро и бросил в него тарелку. Затем сгреб со стола чашки — тоже в ведро. Стал хватать грязную посуду и беспорядочно швырять в мусор. Посуды было много, вся она не помещалась, и он начал давить ее ногой.
Таня поняла: происходит что-то неладное.
— Перестань, порежешься.
— А? Да.
Володя схватил топорик для отбивания мяса и принялся колотить им по посуде — в ведре, в раковине, на столе. Осколки разлетались по всей кухне. С Татьяны спало оцепенение, она вскочила и попыталась забрать топорик, но, поняв, что это невозможно, обхватила Володю обеими руками, мешая ему крошить посуду.
— Володя, остановись! Володя!.. — закричала Таня. — Паша!
А Володя все топтал посуду, не обращая внимания на Танин крик.
— Из-за этой ерунды...
Вбежал Леонидов со сковородкой в руке.
— Вы чего? — растерянно спросил он, озирая разгром.
— На счастье, — задыхаясь, ответил Володя и упал на лавку.
Не успел он перевести дыхание, как зазвонил телефон.
— Фридман опять. Будешь говорить? — Паша поставил сковородку на плиту.
— Скажи, меня нет, извинись...
— Ну да, поверит он мне — тебя нет, — пробубнил Паша, доедая на ходу остатки котлеты. — Подвели мы людей!
Татьяна прикрыла дверь, взялась собирать осколки.
— Если бы я была твоим отцом, я бы подписала...
В дверном проеме возник Леонидов с телефонным аппаратом в руках, протянул трубку Володе:
— Возьми.
— Я же сказал: меня нет.
— Возьми. Париж, —немного помявшись, добавил Леонидов.
Володя мгновенно подобрался. Он ждал этого звонка последние несколько дней. Ему следовало объясниться с женой. Сказать ей, зачем он срочно летит в Париж. Он легко поднялся, забрал телефон у Леонидова и вышел в гостиную. В кухню доносились обрывки разговора. Леонидов вытянул шею и прислушался. Он тоже ждал этого звонка.
