Мотоцикл встал вплотную к бамперу. Инспектор нарочито медленно стянул с себя краги и шлем и слез с мотоцикла. Двигатель глушить не стал.
— Старшина Улыбкин! — представился он, — Ваши права, пожалуйста, и документы на транспортное средство.
— Я что-нибудь нарушил?
Улыбкин ошарашенно взглянул на Высоцкого:
— Да! Вы превысили допустимую скорость... вы проехали на запрещающий сигнал светофора... вы пересекли сплошную...
— Слушай, старшина! Город пустой, задумался я... Ну извини. — Высоцкий протянул документы.
— О! У вас уже две дырки? Придется права задержать. — Старшина неторопливо обошел «мерседес».
— Старшина, ну что ты, в самом деле? Мне же завтра права вернут. А над тобой все смеяться будут...
— Смеяться будут не надо мной, а над законом. Я выполняю свою работу.
Улыбкин достал из планшетки пачку протоколов и стал заполнять один из них.
— Ладно, — выдохнул Высоцкий, — валяй! Двигатель только заглуши — люди спят.
— Номера я тоже сниму, — произнес старшина, не отрываясь от протокола.
— Делай как полагается. — Володя взглянул исподлобья на Улыбкина, подошел к мотоциклу и повернул ключ зажигания. Кашлянув напоследок, мотоцикл заглох.
Улыбкин не верил своим глазам:
— Он же не заведется теперь.
— Толкну — уедешь. Работай — я тороплюсь.
Улыбкин растерянно смотрел то на Высоцкого, то на мотоцикл.
— Как же теперь-то? Если я права заберу — вы же меня толкать не станете.
— Почему? По закону водитель обязан помогать инспектору.
— Да? —совсем растерялся старшина. — Нехорошо получится.
— Зато по закону.
— Вообще-то я могу ограничиться устным предупреждением, — неуверенно предложил Улыбкин. — Имею такое право.
Володя не смог сдержать улыбку.
— Попробуй.
Улыбкин официальным тоном отчеканил:
— Пожалуйста, Владимир Семенович, больше не нарушайте. Возьмите! — он протянул документы Высоцкому, надел шлем и краги, оседлал мотоцикл. — Ну, давайте?
Высоцкий уперся в коляску, и они медленно покатились по улице.
— Как же ты меня на такой колымаге догнал-то? — спросил Высоцкий, справляясь с дыханием.
— Так я же понял, что вы домой возвращаетесь. Грузинская, двадцать восемь, каждый постовой знает.
— Учту.
Мотоцикл зарычал и помчался, отстреливаясь выхлопной трубой. Володя пошел к подъезду, однако Улыбкин развернулся и подъехал к нему.
— Что-то еще, старшина?
— Да нет. Вроде все в порядке. Просто на живого на вас посмотреть. Извините.
— А чего на меня смотреть? Меня слушать надо. Сейчас, погоди.
