Бехтеев смотрел на фото Лени и Володи, которое висело над креслом с 1971 года. Они познакомились, когда Театр на Таганке был на гастролях в Ташкенте. Фридман только перебрался из Красноярска в Ташкент. Деньги были нужны страшно. Он снимал квартиру, посылал деньги матери и беременной жене. А место, ради которого он приехал, все не освобождалось. Леня прорвался после спектакля в гримерку к Володе и предложил перед спектаклями работать концерты. Володя устало улыбнулся, а его свита попыталась вытолкнуть Леню наружу. Уже из коридора Фридман выкрикнул: «Вас очень хотят! Завтра утром...»
Володя рассмеялся и, как Гагарин, сказал:
— Поехали!
Вдвоем они объездили все маленькие городки вокруг Ташкента—Чирчик, Заркент, Чанги, Перкент... Работали в обеденные перерывы на заводах и полях. Такого покладистого гастролера, каким был Володя, даже в мечтах представить себе было невозможно. Он не ругал плохие дороги и машины, не жаловался на усталость, не требовал больше денег. Но главное, он относился к Лене как к старинному приятелю или даже как к младшему брату.
Леня выложил ему всю свою жизнь, все проблемы и планы. А тот вместо советов и сочувственных кивков пошел в филармонию и устроил Леонида Фридмана главным администратором. А на приеме в ЦК комсомола Узбекистана договорился, чтобы Леню поставили на очередь в комсомольский кооператив. Никто и никогда так не относился к Лене Фридману. Ему все приходилось делать самому, рвать зубами, рисковать, лебезить, а тут... На, возьми! А когда Леня промямлил:«А как же я вас отблагодарю?», тот ответил: «Сына Владимиром назови!» Родилась, правда, дочь.
Фото, на которое смотрел Бехтеев, сделал корреспондент многотиражки Ташкентского университета за кулисами их же ДК. Володя улыбался, а Леня как кол проглотил. Фото — это же доказательство, что был концерт, а его как бы и не было. Когда Володя отошел в сторону, Леня договорился с фотографом, что за двадцать рублей купит у него пленку, а тот обещал не публиковать снимок. Надул. Пленку отдал, а фото опубликовал.
.. .Михалыч оторвал взгляд от фотографии:
— Предупредил? Ты его предупредил, сука?!
— Вы про меня слишком хорошо думаете, Виктор Михайлович! — горько усмехнулся Леня.
— Почему отмена?
— Не знаю. Я не с ним разговаривал. То ли болен он, то ли запил.
— Слушай меня, Леня. — Михалыч аккуратно взял Фридмана за воротник рубашки. — Если он не приедет—я тебя закрою. Срок-то помнишь? Десятка! Мало тебе? Я добавлю. Ты понимаешь, что все запущено? Люди себе дырки на погонах сверлят!
