-- Внимание, начинаю отсчет, - произнес полковник, чувствуя, как напряглись ракетчики, сидевшие за пультами. - Три! Два! Один! - с расстановкой отсчитывал он. При последнем слове указательный палец полковника до упора, до боли в суставе вдавил в консоль большую красную кнопку: - Пуск!
Вспышка, нестерпимо яркая, заставила генералов зажмуриться, но свет проникал и сквозь веки. Вспышка длилась доли секунды, и вот уже ракета, окутанная клубами пламени и дыма, истекавшего из сопел двигателя, плавно, как при замедленной съемке, поплыла вверх вдоль служившей ей опорой фермы. Потом, если сегодня все завершится успехом, сестры-близнецы этой ракеты будут укрыты в бетонных шахтах, или вовсе их установят на подвижное шасси, например, тяжелые автомобили, которые смогут передвигаться по пустыне, постоянно меняя позиции и не позволяя врагу, то есть американцам, уничтожить их на старте. Этот способ, придуманный русскими, и ими же успешно воплощенный в жизнь, делал подобное оружие практически неуязвимым, особенно для того противника, который всегда и везде уповал на свое господство в небе.
Пока же шли просто испытания, и потому эта ракета стартовала с открытой площадки, перед этим как бы позируя для спутников-шпионов проклятых янки. И теперь преодолевая силу земного тяготения, ракета устремилась в небо, становясь все менее различимой на фоне лазоревой голубизны, пока не превратилась в мерцающую белую точку.
-- Двадцать секунд, - сообщил следивший за показаниями телеметрии офицер. - Полет нормальный! - при этих словах кто-то вполголоса принялся возносить молитву Всевышнему, а Зульфак Хазрам почувствовал, как тело покрывается холодным потом. Кажется, сегодня все удалось.
Генералы возбужденно загомонили, стараясь, все же сдерживать свои эмоции в присутствии младших по званию офицеров, а вот подчиненным полковника Хазрама стало вовсе не до обмена впечатлениями. Склонившись над пультами, впившись взглядами в мерцающие в полумраке бункера мониторы, они ловили доносившиеся откуда-то с небес, из преддверия безмолвного космоса, сигналы, следя за тем, чтобы все данные фиксировались, записывались на разные носители в нескольких копиях для пущей надежности.
Вместо боеголовки под заостренным обтекателем стартовавшей ракеты была установлена записывающая аппаратура, передававшая на землю все параметры полета до того момента, когда ракета вновь не соприкоснется с поверхностью земли, завершив свой недолгий свободный полет. Дважды такие же ракеты взрывались на старте, и никто не мог сказать точно, была ли причиной тому ошибка в выкладках конструкторов, не рассчитавших допустимые перегрузки, или просто неполадки в двигателе или топливной системе. И сейчас все сомнения должны были развеяться.
