Быстрым шагом они минуют фасады, обитые листовым железом и крашенные под розовый мрамор. Хрустящая под подошвами галька тщательно отшлифована, но местами покрыта льдом. Проход между мрачными длинными строениями превратился в туннель, продуваемый всеми ветрами, где холод, как кажется, собрал все свои силы, чтобы обрушиться на их тела. Раскачивающиеся конусы уличных фонарей похожи на языки пламени.
Университет.
Словно город в городе, каменный ящик, брошенный между Валлой, площадкой для гольфа и научным центром Мьердеви.
— Не думал, что мир науки такой мрачный, — говорит Зак.
— Он не мрачный, — отвечает Малин. — Всего лишь тоскливый.
Сама она два года занималась на заочных юридических курсах. Туве под ногами, Янне в джунглях или бог знает на каких минированных дорогах; патрулирование, ночные дежурства, детский сад с ночевкой — все одна, одна с тобой, Туве.
— Так ты говоришь, корпус «Цэ»?
Литера «С» светится на ближайшей двери.
— Прошу прощения, нам нужен корпус «Эф», — поправляет Зак.
— Черт бы подрал этот мороз!
— Который так дурно пахнет.
— И при этом как будто не имеет запаха.
На втором этаже корпуса «F» горит одно-единственное окно — как огромная звезда на неприветливом небе.
— Он сказал, что мы должны набрать код «В-три-два-шесть-семь» на двери. Тогда он нам откроет.
— Сними перчатки, — советует Зак.
Минуту спустя они уже поднимаются в лифте.
— Это полиция? — прозвучал в микрофоне невнятный, исчезающий голос профессора Юханнеса Сёдерквиста.
— Да, инспекторы Форс и Мартинссон.
Раздался щелчок — и наконец стало тепло.
«Чего я, собственно, жду?» — думает Малин, усаживаясь на неудобный стул в профессорском кабинете. Хозяин — ворчливый дядюшка в вязаной кофте. Профессора истории не из тех утонченных натур, перед которыми она робеет. Но каков он?
Молод, не больше сорока. Приятной внешности, подбородок, может быть, слабоват, но скулы, синие холодные глаза безупречны.
Здравствуйте, профессор!
Он сидит, слегка откинувшись в кресле, по другую сторону стола, тщательно прибранного, если не считать небрежно открытого пакета с пирожными.
Комната площадью около десяти квадратных метров, множество книжных полок вдоль стен и возле окна, выходящего на площадку для гольфа в стороне от дороги, тихую и пустынную.
Хозяин улыбается, но только ртом и мускулами щек, глаза серьезны. «Он прячет одну руку, — замечает про себя Малин, — не ту, которую протянул нам. Он держит ее под столом. Почему, профессор Сёдерквист?»
