Хватит ли у меня сил прочитать?
Язык Даниэля Хёгфельдта — броский, напыщенный. Не для тех, кого тошнит и у кого раскалывается голова.
Вероятно, он знает больше, чем мы. Люди в первую очередь звонят в газеты. Там деньги. Их запах вызывает особые чувства. Но кто я такая, чтобы осуждать?
«И сегодня „Эстгёта корреспондентен“ может показать лицо человека, который…»
Буквы пронзают ее мозг, словно раскаленные стрелы.
Бенгт Андерссон, 46 лет, имел прозвище Мяченосец и был известен в поселке Юнгсбру, где проживал как отшельник и большой оригинал. Его квартира находилась в районе Хэрна. Он жил там один в течение многих лет на пособие по нетрудоспособности. Его прозвали Мяченосец, потому что он имел обыкновение во время домашних матчей футбольного клуба «Юнгсбру ИФ» стоять у стадиона «Клоеттаваллен» со стороны улицы Клоеттавеген в ожидании, пока какая-нибудь из команд не перекинет мяч через ограду.
«Мячи, — думает Малин, — в голове у меня мячи».
«Я могу ударить, папа, так, что мяч долетит до яблони!» Мамин голос: «Никаких мячей в саду, Малин. Ты сломаешь розовые кусты».
Туве не интересуется футболом.
Женщина, пожелавшая остаться неизвестной, сказала «Корреспондентен» следующее: «Он был из тех, которых все видели и никто не знает. Такие есть везде».
Бенгт Андерссон был найден в пятницу…
Прямые цитаты, без редактуры. Эффект присутствия. Даниэль умеет пощекотать нервы.
Сбивчивая речь. Повторения.
Когда же это закончится?
Малин выходит из ворот. На улице так же холодно. Где-то далеко маячит призрак длинной церковной стены.
Но сегодня она рада морозу. Он подергивает ее мысли своей дымкой, смягчая, окутывает туманом.
Машины нет на месте.
«Угнали», — первое, что приходит в голову.
Потом Малин вспоминает: квартира родителей.
«Ты хорошо полила?»
«Гамлет».
Еще пива? Незнакомец. Пожилая публика. И она.
Такси? Нет, слишком дорого.
Если поторопиться, через десять минут буду в участке.
Малин пускается в путь.
«Прогулка пойдет мне на пользу», — думает она. На расчищенном от снега тротуаре под ногами скрипит гравий, а она видит жуков. Гравий — это жуки, нашествие насекомых, которых она давит ботинками от «Катерпиллар».
Теперь у человека с дерева есть имя. Отныне работа действительно сдвинется с места, и ко всему этому надо подойти с осторожностью. То, с чем они столкнулись там, на равнине, не обычное насилие. Это что-то иное, более страшное.
От мороза резь в глазах — острая, колющая.
«Или это кузнечики танцуют на моей сетчатке? — думает она. — Или мороз превратил слезы в моих глазах в лед? Совсем как в твоих, Мяченосец. Кем бы ты теперь ни был».
