— Или чудовищное отчаяние, — добавляет Малин.
— Садитесь лучше в нашу машину. Она еще теплая.
Те, в форме, выкарабкиваются из патрульного автомобиля.
Средних лет мужчина на заднем сиденье многозначительно смотрит на Малин и делает попытку подняться.
— Сидите там, — говорит она, и мужчина съеживается опять, все такой же напряженный. Его тонкая бровь дергается, и весь облик выражает один вопрос: «Как, черт возьми, мне объяснить все это? Что я делал здесь в такое время?»
Малин усаживается рядом с ним, Зак устраивается на переднем сиденье и говорит:
— Прекрасно! Здесь, внутри, лучше, чем там, снаружи.
— Это не я, — начинает оправдываться мужчина, повернувшись к Малин, и его синие глаза от волнения увлажняются. — Мне не нужно было останавливаться. Какая, черт возьми, глупость! Ехал бы себе дальше!
Малин кладет руку на его плечо, ее пальцы погружаются в красную ткань куртки.
— Вы все сделали правильно.
— Так вот, я был…
— Значит, так. — Зак оборачивается. — Успокойтесь и для начала скажите, как вас зовут.
— Как меня зовут?
— Именно, — кивает Малин.
— Моя любовница…
— Ваше имя?
— Лидберг. Петер Лидберг.
— Спасибо, Петер.
— Теперь можете рассказывать.
— Так вот. Я был у своей любовницы в Буренсберге и этой дорогой возвращался домой. Я живу в Маспелёсе, а это кратчайший путь из тех мест. Это я признаю, но я не имею никакого отношения к тому, что здесь произошло. Вы можете спросить мою подругу. Ее зовут…
— Обязательно спросим, — подхватывает Зак. — Итак, вы возвращались домой после ночного свидания?
— Да, и я выбрал эту дорогу. Она ведь расчищена. И вот я заметил на дереве нечто странное и остановился, и… черт возьми… чертовщина — одно слово… О боже!
«Человеческая суета, — думает Малин. — Свет фар в ночи, мерцающие точки». Помедлив, она спрашивает:
— А здесь никого не было тогда? Вы кого-нибудь видели?
— Пусто, как на кладбище.
— А на трассе вы кого-нибудь встретили?
— На этой — нет, но за несколько километров до поворота мне встретилась машина. Кузов «универсал», а марку не помню.
— Номер? — хрипло спрашивает Зак.
Петер Лидберг качает головой.
— Вы можете расспросить мою любовницу. Ее зовут…
— Мы расспросим ее.
— Вы понимаете, сначала я хотел просто проехать мимо. Но потом… я ведь знаю, что надо делать в таких случаях. Клянусь, я не имею к этому никакого отношения.
— Мы в этом не сомневаемся, — успокаивает его Малин. — Я… то есть мы полагаем, что было бы странно с вашей стороны звонить нам, если бы вы имели к этому какое-то отношение.
