— Бенгта, — произносит наконец Фредрик Уннинг.
— Кто? Все в порядке, — успокаивает Малин. — Ну, смелее.
При этих словах Фредрик Уннинг, как кажется, собирается с духом.
— Йоке и Йимми. Они постоянно издевались над ним, над Мяченосцем.
— Йоке и Йимми?
— Да.
— А как их зовут по-настоящему, Йоке и Йимми?
На лице подростка снова сомнения, страх.
— Мы должны знать.
— Иоаким Свенссон и Йимми Кальмвик, — уверенным голосом называет Фредрик Уннинг.
— И кто они?
— Учатся в школе, в девятом классе. Настоящие свиньи, большие и мерзкие.
«А разве ты сам не должен быть сейчас в школе?» — задается вопросом Малин, но вслух спрашивает:
— И что они делали с Мяченосцем?
— Преследовали его, дразнили, выкрикивали вслед разное. И мне кажется, это они сломали его велосипед, бросали в него пакеты с водой, камни. Я даже думаю, они лили всякие помои в его почтовый ящик.
— Помои? — переспрашивает Зак.
— Молоко, грязь, воду, кетчуп — все, что угодно…
— А откуда ты знаешь?
— Они и меня заставляли в этом участвовать. Иначе грозились задать трепку.
— И тебе от них доставалось?
В глазах Фредрика Уннинга отражаются стыд и страх:
— Ведь никто не узнает, что это я вам сказал? Они и кошек мучили тоже.
— Кошек? Как?
— Поймают кошку и намажут ей горчицей под хвостом.
«Мужественные парни», — думает Малин.
— Ты сам это видел?
— Нет, но я слышал от людей.
— А может, это они стреляли в его окно из ружья? — снова раздается со стороны окна голос Зака, хлесткий, словно удар плетки. — Тебя тогда с ними не было?
— Нет, ни в чем подобном я не участвовал. — Фредрик Уннинг качает головой.
Да и где бы они взяли ружье?
Снаружи облачная пелена редеет, и серая с белым земля искрится и светится в робких лучах показавшегося в просветах солнца. Малин представляет себе, как должен Роксен выглядеть отсюда летом, когда жаркие лучи свободно играют на его совершенно гладкой поверхности. К сожалению, такой зимой, как эта, трудно представить себе летний зной.
— Черт возьми! — взрывается Зак. — Ну и ребята, должно быть, эти Йоке и Йимми. Первый сорт!
— Мне жаль Фредрика Уннинга, — отвечает Малин.
— Жаль?
— Неужели ты не видишь, как он одинок? Готов делать что угодно, лишь бы только быть с этими крутыми парнями.
— То есть они его не принуждали?
— Разумеется, принуждали. Но это не так просто…
— Однако дома у них как будто все прилично.
«Папа Йимми работает на нефтяной платформе, а мама домохозяйка. — Малин вспоминается голос Фредрика Уннинга. — У Йоке папа умер, а мама работает секретаршей».
