Тьма с началом ритуала стала плотнее, физически ощущаемой. Она словно сжимала меня в тисках, не позволяя перевести дыхание. По позвоночнику табуном пробежали холодные мурашки: сначала в одну сторону, потом и в другую. Я вдруг явственно ощутила присутствие кого-то рядом. Нет, скорее — чего-то. Чуждого человеческому восприятию и смертельно опасного. И вот теперь-то я пожалела, что ввязалась в эту авантюру. Но неимоверным усилием воли осталась на прежнем месте, хотя больше всего мне хотелось с диким воплем ужаса броситься наутек.
Лунный свет неожиданно ярко вспыхнул на острие занесенного над Ельгией ножа, и я подалась вперед, забыв про свой страх. Только одна мысль удержала меня от желания кинуться на выручку и остановить ритуал: Реана сама сказала, что Ельгию должен убить Ирган. Значит, пока идет только подготовка.
Нож так и мелькал в воздухе, и кожа несчастной быстро покрывалась неглубокими порезами, сочившимися кровью. Они складывались в непонятные письмена, и я прищурилась, угадав некоторое сходство с татуировкой на руках Фабиона. Нет, точно, некоторые символы повторяют его знаки. Интересно, почему?
Наконец Реана встала. Довольным взглядом окинула обнаженное тело Ельгии и прищелкнула пальцами. Тотчас же за ее спиной свечи дружно вспыхнули, причудливо сплетаясь языками пламени. Вокруг стояла настолько полная, неестественная тишина, что я слышала, с каким жадным треском огонь пожирает тонкие фитили. Ощущение чужого присутствия за спиной стало невыносимым. Я до крови прикусила ребро ладони, удерживая себя от невыносимого желания обернуться и проверить, не подкрадывается ли ко мне из темноты кровожадное создание нижнего мира.
— Отлично, — пробормотала Реана. Опять посмотрела на луну, словно проверяя, не упустила ли нужного момента, и перевела взгляд на Иргана, протянув ему нож. — Ты! По моему приказу вонзишь его в грудь своей ненаглядной. Понял?
Лицо Иргана неожиданно исказилось, будто от невыносимой боли. Он страшно, мучительно замычал, пытаясь выдавить из горла какое-то слово. Но Реана лишь насмешливо вскинула бровь, позабавленная столь отчаянной попыткой сопротивления, и он сник. Сомкнул пальцы на рукояти ножа и замер над распростертой на земле Ельгией, покорно ожидая приказа.
Краем глаза я заметила, как Ольгетта с неожиданной грустью поджала губы и опустила глаза. Неужели ей стало жалко Иргана? Но уже через миг она с прежним холодным равнодушием уставилась на неподвижного мужчину.
