— Ну?
При виде сигары террорист оживился. Еще бы, наверняка за всю жизнь он ни разу не держал в зубах этакую диковинку.
— Бери.
Комиссар положил трубочку на пол и толкнул ее ногой по направлению к крепышу, который проводил движение сигары тоскливым взглядом, но так и не решился поднять ее. Хватило ума не поддаться на провокацию.
— Отпусти его! — вдруг раздался истерический девичий вопль.
Мимо Лэйхо пролетел вихрь, в котором он с ужасом узнал свою маленькую Ниссу. Гимназистка, наклонив голову, неслась прямо на преступника.
Мировой Свет, только не это! Он не переживет еще и гибели дочери! Лучше вообще не жить, чем коротать век в одиночестве.
Комиссар стремительно сорвался с места, кинувшись следом за ребенком, но видел, что не успевает…
Террорист равнодушно следил за приближением громко вопящей девчонки. Когда Нисса врезалась ему в бок, вцепившись руками в полуобморочного юношу, крепыш изо всей силы пнул парочку ногой, отшвыривая от себя на пару метров. А сам распахнул полы куртки.
Комиссар застыл на месте.
Нисса и Паси, жалобно повизгивая, отползали от страшной фигуры, ища спасения под широким подоконником.
Стало видно, что смертник буквально облеплен взрывными шашками. Они опоясывали его, размещаясь на груди, боках, под мышками…
Прикинув возможную мощность взрыва, Лэйхо ужаснулся. И это не укрылось от террориста.
— Что, страшно? — кошмарно улыбнулся он. — То-то же!
Он щелкнул пальцами, и по жутким гирляндам побежали красные огоньки. До взрыва остались считаные мгновения.
Детвора и воспитатели бросились врассыпную, надеясь обогнать безжалостную смерть.
— Дочка, прыгай! — крикнул комиссар, показывая на окно.
Хотя в душе понимал, что шансы спастись равны нулю.
— Смерть тиранам и их прислужникам! — пробасил смертник и закрыл глаза.
И тут коричневая тень толкнула его в грудь.
Оцепеневший Лэйхо наблюдал завораживающую картину: его водитель, обхватив руками растерявшегося террориста, вывалился вместе с ним в брызнувшее осколками окно. Через пару секунд прогремел мощный взрыв, сотрясший здание гимназии до основания. Одна из внешних стен осела с оглушительным грохотом, взрывной волной сорвало тяжелые двери…
И наступила тишина.
Едва переставляя сделавшиеся ватными ноги, Антти Лэйхо вышел на крыльцо. Собственно, крыльца с мраморными ступеньками и двумя статуями-охранниками как такового уже не было. От него осталась груда щебня, упирающаяся в уродливую глубокую яму с неровными краями, поглотившую сиротливо торчавший посреди гимназического двора пустой пьедестал.
