— Если б они накрылись, о том давно бы достало в «малину». Дышат. Но где? — разводил Влас руками и тоже начинал терять веру в живучесть законников.
Федька спрашивал о ворах «декабристов», подметающих улицы города. Те отрицательно качали головами. Но один посоветовал спросить Яшку- водовоза. Тот все обо всех знает.
Его Федька с Власом нашли уже поздним вечером под дверью закусочной. Яшка был вдребезги пьян. И, улыбаясь гнилозубо, пускал себе за воротник вонючие пузыри.
Лишь под утро, продрав глаза, пошарил рядом с собой и, не нащупав ни снега, ни кобылы, испугался не на шутку.
— Жива твоя кляча. Целый мешок хлеба ей скормили, пока ты спал, — успокоили они мужика и сказали, что от него хотят узнать.
Яшка сунулся головой под умывальник. Потом попросил повторить, что нужно от него. Слушал внимательно, терпеливо.
— Знаю таких, — сказал он, немного подумав.
— Где они? — дружно подступили к мужику воры.
— На дне они! Залегли на дно. Так надо было им.
— Где они? Показать можешь?
— Э-э, нет! От них на то дозволенье надо. Откуда знаю, с чем к ним собрались?
— Кенты они наши!
— Это треп! Вякать можно много чего. А вот на деле что? Без их дозволенья не могу ничего.
Влас вложил в липкую ладонь Яшки сторублевку. Но тот вернул ее назад, не уговорился. Ответил, высморкавшись в кулак:
— Оно хочь и пьяная, и грязная шкура моя, но своя, родная, единственная. Не продам ни за какие баксы.
— Ну что ж, тогда на холяву трехнешь, — прихватил за голову Яшку. И, согнув пополам, пригрозил переломить.
— Отпусти, гад проклятый! Дай продохнуть! Отпусти, мудило вонючее! Не то с тебя наши, мои кенты, шкуру сдернут, — завопил алкаш тонким голосом.
— Некому станет капать, никто не пронюхает, кто тебе колган скрутил. А ну ботай, вшивота, где кенты?
— У барухи они канают! На хазе!
— Доставь к ней! — потребовал Влас.
— А ты мне кто? Пахан иль мама родная? С чего я шестерить тебе взялся? Что ботал, на том довольны будьте! — вырвался из рук Власа вконец отрезвевший Яшка.
— Где баруха канает?
— За психушкой — в бараке. Он там один. Спросите Нинку кривую. Вам ее любой покажет.
Баруху Федька с Власом нашли лишь под вечер. Оглядев мужиков, та долго не могла или не хотела понять, чего от нее хотят. Когда дошло, ответила, что нет никого. Три дня назад смылись фраера, даже не попрощавшись. Ничего не знает, куда слиняли и к кому.
Федька, услышав такое, выругался зло, грязно. Но Влас одернул его взглядом. И попросил баруху приютить их на ночь у себя. Та сразу отказала: мол, за хазой следят. Ведь не в отдельном доме, в бараке канает. Не хочет никем рисковать и себе горя на голову не желает.
