Щупленький москвич Жора отхватил довольно-таки упитанную дивчину и, опасаясь от избытка чувств выскользнуть из своих тяжёлых «гадов», оставил их в малоподвижном покое вместе со ступнями ног. Но зато своим тощим задом он выписывал такие замысловатые кренделя, что вскружил ей голову раз и навсегда.
Петя Козлов, стараясь заинтересовать тоненькое создание с серыми глазами, уверенно под музыку протаптывал тропинку к её сердцу и как мог, развлекал её разговорами:
- Боже мой, до чего же вы молодцы – чай превосходен. В чае особую роль играет вода – чистая, сладкая, как в местном озере. Вы представить себе не можете, сколько её я выпил, сдавая зачёт в заплыве на 400 метров!
Не менее разговорчив был и Коля Суриков в диалоге с, возвышающейся на голову над ним, весьма подвижной партнёршей.
Она: - Извините, следуя ритму танца, я невольно наступила вам на ногу. Не могли бы вы двигаться быстрее?
Он: - Для вас – всё что угодно! Не извиняйтесь, меня все подгоняют. Но успех уже наметился – вы бы посмотрели, как я бегаю на дистанции пятикилометрового кросса!
Липовецкий Антон ритмичных афро-американских танцев не любил, уж больно они были крикливо чувственными в своём сексуальном бесстыдстве. Славянская душа их не понимала и не принимала. Другое дело вальс, - рождённый гениями, навеянный музыкой окружающей природы воспевающей торжество жизни, он побуждал в душах людей всё светлое и чистое – те чувства, которые вдохновляли людей на дальнейшее её продолжение.
Кружась в упоительном танце под музыку вальса, восхищаясь прекрасными юными представительницами рода человеческого, он прислушивался к сердцу, ожидая знака о встрече со своей единственной, предназначенной судьбой, половинкой.
Довольные и умиротворённые – есть такое состояние равновесия чувств человека, когда на душе хорошо и светло, курсанты возвращались уже по-осеннему прохладным тихим вечером домой. С надеждой встречи – уже в Ленинграде, вослед им помахали платочками подружки удавшегося чаепития. Под звуки мирного урчания автобусов, в тумане расплывчатых мечтаний, полусонные юноши были доставлены домой, и улеглись спать.
Пробуждение холодноватым утром было подогрето новостью, что для подготовки спального помещения училища к началу учебного процесса взвод Антона отправляется в город Ленинград. Остальные – примерно 250 человек первокурсников трёх факультетов в последнюю завершающую неделю лагерного сбора, разделённые на «красных» и «синих», будут играть в войну. Для этого уже завезли и поскладировали в палатке с часовым запас холостых патронов, взрывпакетов и разных прочих безопасных взрывающихся и дымящих штучек. Шлюпки были готовы к высадке учебного десанта. Наши старшины – морские пехотинцы, готовились показать высший класс выучки ведения и руководства совремённым боем. Но всё это уже было не для Антона.
