В ту ночь Патрик долго не мог уснуть. Он сидел у окна, смотрел в сад. Ветер трепал деревья, и Патрику было невероятно тепло и уютно в своей комнате. Неожиданно он почувствовал, как кто-то коснулся его плеча. Он резко обернулся. Перед ним стоял Лиз в полупрозрачном халатике. Он видел ее грудь, соблазнительно просвечивающую сквозь кружевную ткань. У Патрика пересохло во рту.
— Скучаешь? — прошептала она, наклонилась к нему и поцеловала в губы.
Патрик замер. Кровь ударила ему в голову. Он плохо соображал, но уже в следующее мгновение древнейшие инстинкты проснулись в нем. Он обнял Лиз и привлек к себе. Она устроилась у него на коленях, прижавшись к нему всем телом.
— Почему бы нам не согреть друг друга в этот холодный вечер? — игриво спросила Лиз. — Тем более что в доме никого нет…
Она ушла только под утро. Патрик лежал и думал о том, что наконец свершилось то, о чем высокопарно рассказывалось в его книжках. Ему казалось, что должно произойти что-то необыкновенное, он сам должен измениться и стать другим человеком, но ничего подобного не случилось. Лиз тоже оставалась такой, как раньше.
Позже она уверенно вкатила в комнату столик с завтраком, и ничто в ее поведении не указывало на то, что она провела эту ночь в его постели.
Родители ничего не заподозрили. Грейс была счастлива, что ее мальчик немного оживился. Она не утруждала себя исследованием причин неожиданного прилива хорошего настроения. Может быть, она о чем-то догадалась, но не подавала и виду.
Лиз еще несколько раз украдкой приходила к Патрику под покровом ночи и обучала его тем нехитрым премудростям любви, что знала сама. Патрик был влюблен в нее по-своему, но нисколько не огорчился, когда его лечащий врач посоветовал им отказаться от услуг сиделки.
— Так будет лучше для мальчика. Пусть привыкает сам заботиться о себе. Он меньше будет осознавать свою беспомощность. — Таков был его вердикт, и Патрик без сожаления расстался с румяной Лиз. Но он был благодарен ей за ту любовь и ласку, что она искренне дарила ему. Он убедился в том, что способен вызывать не только жалость, но и желание.
Патрик воспитывал в себе выдержку, хотя молодой крепкий организм требовал свое. Ему был непонятен Джеффри, который с легкостью вступал в связь с любой симпатичной девушкой, которая была не против провести с ним время. Патрик хотел любить. Обладание любимой женщиной казалось ему недостижимым благом, самым ярким наслаждением из всех возможных…
