Рио — это синтез, а не агломерация. Так было в девятнадцатом и двадцатом веках, так обстоят дела и сейчас. Дети любых иммигрантов рождаются настоящими кариоками, с первого вздоха в совершенстве осваивают пляж, болтовню на углу улицы и искусство выпить разливного пива с какой-нибудь закуской в местном баре. Поколения сменяют друг друга, и память об иноземных предках вытесняют образы родителей, бабушек и дедушек, все до одного — кариоки. Так случается даже с евреями, именно среди них и по сей день встречаются самые лучшие знатоки истории города.
В старом центре города есть район, который называется Саара (Сахара), но он не имеет никакого отношения к верблюдам, оазисам с пальмами и кривым саблям — это аббревиатура названия коммерческой организации SAARA (Общество друзей района руа да Альфандега). Он представляет собой лабиринт из одиннадцати улиц, где расположены около полутора тысяч фирм — ресторанов, магазинов одежды и тканей, пряностей, ювелирных лавок и базаров, полных разных безделушек. Это одно из немногих мест в Рио, о котором можно сказать, что здесь заметны определенные этнические группы, в данном случае арабские и еврейские лавочники. Так здесь повелось издавна, а общество было основано только в 1962 году, через четырнадцать лет после образования государства Израиль. То есть пока на Ближнем Востоке шло болезненное разделение Палестины, с хорошо известными всем нам последствиями, собратья-кариоки объявили себя друзьями и объединились, чтобы удобнее было вести торговлю. Прошли десятилетия, и там, недалеко от настоящей Сахары, люди все еще бросают друг в друга гранаты и подрывают машины. В здешней «Сахаре» арабы и евреи обмениваются шутками на порогах магазинов, вместе едят киббес и самосас в обед, а во время карнавала или Кубка мира с еще большей готовностью собираются вместе, чтобы продавать перья и блестки для костюмов или майки бразильской команды. И по правде говоря, неверно называть их арабами и евреями. Все они кариоки, и точно такими же скоро станут корейцы, которые недавно стали конкурировать с ними в торговле в этом районе.
Это — феномен Рио (я не знаю, так ли это в остальной Бразилии). На юге страны многие люди немецкого, польского или итальянского происхождения живут в строго ограниченных колониях, относясь с пренебрежением к членам других колоний, даже если прожили бок о бок уже три-четыре поколения. Но Рио исторически привык привечать людей, прибывших отовсюду, и вдохновлять их вливаться в эту удивительную смесь. Будь Шекспир кариокой, он никогда не написал бы «Ромео и Джульетту», даже если бы речь шла о дочери фаната «Фламенгу» и сыне фаната «Васко».
