Ломон часто спрашивал себя, не придерживается ли доктор Шуар того же взгляда на болезнь Лоранс, что и он сам. Очень похоже на это. Но вынудить доктора высказать свое мнение ясно и недвусмысленно он не мог.
— А позвольте спросить: в рецепте указано, что капли содержат стрихнин?..
— В очень незначительной дозе.
Не может быть, чтобы Фонтана не было дома. Уже много лет он не выходит по вечерам. Да и куда ему идти в такое позднее время? Ломон позвонил в третий раз и, сойдя на мостовую, взглянул на окна второго этажа. Обратиться, что ли, в другую аптеку? Там, возможно, откроют, но он ведь не взял с собою рецепт.
Видимо, Фонтан становится глуховат. Его жена, на которую он похож до удивления, туга на ухо. А в последнее время аптекарь стал точь-в-точь, как она, наклоняться при разговоре к собеседнику.
Лишь на углу улиц Сен-Северен и Брессон над витриной горела вывеска: красноватые неоновые буквы складывались в слово «Армандо». Там бар — единственный в городе открытый по ночам. Ломон никогда в нем не бывал, однако знал о его существовании из полицейских протоколов.
Ночного звонка Фонтан не слышит, но, может, отзовется на телефонный: как-никак это погромче.
Направляясь к бару, Ломон несколько раз оборачивался посмотреть, не загорелся ли свет в квартире аптекаря. Но убедившись, что в окнах все так же темно, толкнул дверь бара и сразу же окунулся в атмосферу жары и шума. Заведение отличалось от остальных городских кафе. Все здесь было, как в американских барах, какие можно увидеть только в Париже: длинная стойка красного дерева, высокие вертящиеся табуреты, на стенах фото артистов и боксеров, рассеянный свет, кажущийся еще более приглушенным в табачном дыму, которым полон зал.
Посетителей Ломон не разглядывал, у него только возникло ощущение, что лицо женщины за стойкой ему знакомо. Он обратился к человеку в белой куртке:
— Можно от вас позвонить?
— Пожалуйста, вот жетон…
Ломон положил на стойку монету, прошел, лавируя между столиками, в конец зала и закрылся в телефонной кабинке. На этот раз Фонтан ответил. Разговаривая с ним, Ломон поглядывал сквозь стеклянную дверь и обратил внимание, что рядом за столиком четверо мужчин играют в покер; перед каждым стояли стопки красных, белых и голубых фишек.
В этом заведении, безусловно, собираются типы, чьи дела он либо уже рассматривал, либо вскоре будет рассматривать. От этой мысли ему стало не по себе. Ломон чувствовал себя почти преступником, оттого что оказался здесь, и, естественно, досадовал на жену.
