— Да. Все они провели ночь в полицейском участке.
— Есть еще вопросы, мэтр Жув?
Адвокат молча опустился на скамью.
— Введите следующего свидетеля.
Им оказался судебно-медицинский эксперт доктор Лазар, мужчина с усами, побуревшими от бесконечных сигарет; ему, как будто, доставляет удовольствие злорадно нагромождать самые ужасные, самые отвратительные подробности.
— Двадцатого марта в половине седьмого утра телефонный звонок из полицейского участка в квартале Буль д’Ор уведомил меня, что…
Наступал вечер, и потолок над плафонами уже затянула тень. Серые окна постепенно чернели, по стеклам скатывались крупные капли сгущавшегося тумана.
Триста человек, сидевшие в зале, молча устремив взгляд в одну точку, не шевелились, и, если кто-нибудь случайно шаркал ногой или начинал кашлять, этот слабый шум производил впечатление оглушительного грохота.
Когда ребенком, особенно на рождество, Ломон бывал в церкви, у него тоже возникало ощущение, будто он перенесен в иной мир, в иную жизнь, и это приводило его в такой трепет, что ему приходилось сдерживаться, чтобы не закричать, а после, вновь увидев на улице освещенные окна домов, услышав привычные звонки трамваев, голоса прохожих и выкрики газетчиков, он испытывал огромное облегчение.
Ломон наблюдал за Ламбером, видимо, погруженным в оцепенение. О чем он думает, почему у него ничего не выражающий взгляд? О чем думают судья Деланн и советник Фриссар, который время от времени подает знаки сидящей в зале жене?
Они собрались здесь с утра, чтобы судить человека, и обязаны неукоснительно соблюдать неизменную процедуру, в которой Ломон, будучи председательствующим, ничего не властен изменить.
С 20 марта, точнее, с того момента, когда комиссар полиции появился на железнодорожном полотне, где был обнаружен труп, колеса судейской машины безостановочно вертелись вот уже несколько месяцев. Онорэ Каду, человек невозмутимый и дотошный, допросил десятки свидетелей, но для судебного разбирательства отобрал из их показаний лишь самые существенные. Десять, двадцать раз следователь задавал Ламберу в присутствии его адвоката одни и те же вопросы. Во все концы Франции — в Париж, Марсель, Лион — были разосланы запросы. Четверо судей, в том числе Деланн и председатель апелляционного суда Анри Монтуар, почти неделю изучали постановление о передаче дела в суд и само дело, в котором содержались все подробности, все пункты обвинения, терпеливо собранные следователем. Ломон в последний раз внимательно перечитал протоколы допросов Ламбера, а за неделю до этого распорядился доставить к нему обвиняемого и в тиши кабинета, в присутствии Жува и секретаря суда, попытался составить мнение о нем.
