— Оп-ля! Смотри! Одна Виктория выглядит как обычно, а вторая в платке и в темных очках. Но теперь посмотри на увеличенное лицо девушки в очках, сделанное из того же фото. Кого узнаешь?
— Викторию…
— Вот, Слава, такая фигня у нас получается. Была у тебя одна головная боль и одна жена, а теперь их две. Проблемы размножаются.
— Ты еще похихикай тут! — беззлобно ругнулся на друга Громов. — Поерничай! Уволю к чертям!
Сидоров улыбнулся.
— Ладно, уже боюсь. Подводим итоги? За каким-то чертом твоей женушке понадобился двойник, и она его, точнее ее, нашла. От дома обе Виктории отъехали на одной машине, но на Ленинградском проспекте одна из Викторий пересела в такси, а другая отправилась в Шереметьево. Мои ребята были не готовы к раздвоению личности, и ту, что уехала на такси, упустили. Они решили отправиться за первой Викторией, которая вылетела из Шереметьево в Германию. Думаю, они поступили правильно, ведь Виктория и должна была лететь на показ в Дрезден.
Громов вскочил со стула и заходил по кабинету.
— Твою дивизию! Андрей! — закричал он на Сидорова. — Неправильно поступили твои ребятки! Очень неправильно! Мы и так знали, что Виктория собирается на показ в Дрезден, и никуда бы она от нас не делась. Упустили бы тут, подхватили бы в Германии, не велика потеря. Гораздо интереснее, кто та, другая Виктория! Зачем она появилась? С какой целью? Куда отправилась? Упустили ее, да? И что теперь? Концы в воду?
— Слава, не горячись. Работают, мои ребята над этим, работают. Видишь, телефон из рук не выпускаю. Скоро они позвонят и доложат о результатах.
Громов пригрозил Сидорову пальцем.
— Смотри у меня, Андрюха! Найди эту вторую Викторию, хоть под землей!
Всю дорогу от Ленинградского проспекта до аэропорта Домодедово Лизу била нервная дрожь. Ей так хотелось крикнуть таксисту: «Разворачивай! Вези меня домой!», но она понимала, что точка возврата пройдена, обратной дороги нет. Она дала слово, и ей придется его сдержать, иначе грош цена ее желанию изменить себя, изменить свою жизнь. Отказ от авантюры сейчас означал бы только одно — она не сильная женщина, а тряпка, раскисающая от мало-мальски серьезного испытания. Нюня.
«Только четыре дня, четыре дня, — повторяла про себя Лиза. — Я справлюсь». Кроме того, это единственный шанс узнать семейные тайны Виктории из первых уст — от тетушки. Так похожи могут быть только родственники, иначе не бывает! Она всю жизнь мечтала найти семью, неужели теперь, когда появился этот шанс, она струсит? Нет, нет и нет!
