— Настя, Игоряшка занят! Его на сладенькое потянуло! Он сейчас торт с хари смазывает!
— Ты! — Игоряшка подскочил и потряс перед Лизиным носом кулаком. — Ты уволена!
— Дудки! Ты не можешь этого сделать, Игоряшка, — говорила Лиза и поражалась собственной смелости. — Ты же дурак, Игоряшка. Все это знают, и твой папашка знает. Поэтому только Иван Денисович может принимать и увольнять сотрудников. Не доверяет тебе папашка!
Игоряшка подскочил к двери, отпер замок и распахнул ее настежь.
— Пошла вон!
Лиза хохотнула, поправила кофточку и вальяжной походкой направилась к выходу, где, подобно изваяниям, застыли удивленные и ошарашенные сотрудники фирмы. Проходя мимо Насти, Лиза указательным пальцем подняла ее подбородок, закрывая рот.
— Ворона залетит, — прокомментировала она свой жест.
Игоряшка хлопнул дверью за ее спиной.
— Я увольняюсь! Слышишь, Игоряшка?! Папику передай!
Никто не проронил ни слова. Лиза неторопливо подошла к столу, достала свою сумку, помахала всем ручкой и вышла в коридор. Только тогда она услышала гомон голосов позади. Настя нагнала ее на выходе.
— Лиза! Подожди! Объясни, что это было?
Лиза повернулась и посмотрела в красное от напирающего любопытства лицо Насти.
— Ничего не было, если тебя это интересует. Игоряшка перешел грань, я вмазала ему тортом по морде лица. Вот и все. Хотя, нет, не все. Увольняюсь не из-за этого. Задолбало все, надоело. Пришла пора перемен…
Лиза продолжила свой путь, а Настя так и осталась стоять, с изумлением и восхищением глядя ей вслед.
— И я уволилась, теперь сижу в кафешке, пью кофе с чизкейком, — сообщила Лиза в трубку.
Катька долго молчала прежде, чем ответить:
— Ну ты даешь, подруга…
— Разве я была не права?
— Права, конечно, просто… я такого от тебя не ожидала.
— Знаешь, Катюшь, я сама от себя такого не ожидала. Вчера, когда Лешка ушел, во мне будто что-то переломилось. Я поняла, все, баста, это предел. Либо в петлю лезть, либо себя поменять, третьего не дано. Вспомни, еще с детдома меня все использовали, кто как хотел. То уборщица полы помыть за нее попросит за шоколадку, то воспиталка за малышней присмотреть. А мне их шоколадки даром не нужны были! Мне их самих жалко было! У бабу Поли ревматизм, ей лишний раз полы драить трудно, а у Ксюши жених побывочный, дальнобойщик. Пару свиданий пропустит — и прости прощай! А потом мои мужики… все использовали! Я для них и то, и это, и постелить помягче, и накормить получше, а они…
— Стоп! — прервала ее монолог Катька. — Дальше не продолжай, а то истерика начнется. Ты все сделала правильно, подруга. В кои-то веки меня послушалась. Я, между прочим, давно тебе говорила, что нужно быть жестче. Теперь у тебя все по-другому будет, новая жизнь начнется.
