— Дело в правителях, — продолжал всадник. — И пока они над нами, никто не сможет дышать вольно.
Кажется, человек с саблей и позвал людей в Пятиречье. Во всяком случае, он первым поднял оружие, когда со стороны Ташлака показалась пролетка уездного начальника, сопровождаемая конными полицейскими.
Наткнувшись на толпу, пролетка остановилась. Если бы полицейские и сам Рукин издали заметили вооруженных людей, то, конечно, повернули бы назад. Но облако пыли было настолько густым, что ничего они не заподозрили, и кучер преспокойно гнал лошадей, надеясь за облаком встретить отару или табун.
Теперь поворачивать было поздно. Полковник Рукин, капитан Златоглавый, мингбаши Мулла Хидир, переводчик Мирзахамдам сошли с пролетки.
— В чем дело? — спросил от имени полковника Мирзахамдам, — У вас есть причины для недовольства?
Народ молчал. Внезапность встречи породила растерянность, да и вопрос прозвучал миролюбиво.
— Почему молчите? Пусть кто-нибудь выскажет волю всех! Ну, полковник ждет!
Тишина разорвалась сотней возгласов:
— Не пойдем в мардикеры!
— Не дадим сыновей царю!
— Пусть баи помогают войне!
— Мирзаяра уже нет, теперь очередь за остальными мучителями…
Только сейчас уездный начальник узнал об убийстве мингбаши.
Утром он получил от Мирзаяра донесение, в котором тот подтверждал число мардикеров, выделяемых Джизаком, и заверял полковника в своей преданности. Никаких намеков на недовольство населения в донесении не проскользнуло. Значит, Мирзаяр скрыл все. А ведь Рукин ехал на совет аксакалов, долженствующий завершить дело найма и отправки мардикеров. Завершить торжественно, празднично.
— Хорошо, — поднял руку полковник, — между властями и народом бывают иногда столкновения. Мингбаши Мирзаяр не прислушался к вашим требованиям и, как видите, пострадал за это. Успокойтесь, разойдитесь мирно по домам, потом все решим.
Чувствуя, как накалены джизакцы, уездный начальник попытался обещаниями охладить страсти, отвести от себя опасность.
— Не верьте ему, мусульмане! — крикнул всадник. — Сейчас он сулит вам блага, а вернется в Пятиречье — прикажет полицейским арестовать всех, кто отказался идти в мардикеры. А тех, кто отомстил мингбаши, повесит на площади. Правитель стоит за правителя, как грешник за грешника… Смерть мученикам народа!
Он пустил коня прямо на пролетку.
Полковник и его спутники стояли около экипажа сняв фуражки, всем своим видом подчеркивая сдержанность и миролюбие, но полицейские держали оружие наготове. Выстрел встретил всадника. Правда, полицейский Камал промахнулся и угодил не в того, в кого целился, а в безоружного мыловарщика. С воплем «алла!» тот упал на землю.
